Прислонившись к стене второго этажа, Лиланда наблюдала над забавной сценой. Три кровяных мешка играли в древнюю игру смерти. Двое сильных бойцов нападали на третьего, бестолково крутящегося на месте. Смешно подпрыгивая, тот пытался всадить свое копье в противников и с трудом увёртывался от ответных ударов. Мешала толстяку непонятная привязанность к месту и немалый вес.

Степняки же, войдя во вкус, издевались над своим противником, обливая его бранью и нанося неопасные раны. Скучное зрелище, впрочем, быстро надоело Лиланде, к тому же черепица неприятно холодила ноги.

Оттолкнувшись от стены, она с оборотом упала ногами на ближнего из степняков, с ласкающим слух хрустом сломав ему спину своим весом. Второй каффидец увидев, с кем столкнулся его товарищ, попытался убежать, но был пойман и лишен крови прямо на глазах побелевшего стражника, а судя по доспеху, это был именно стражник. Флюиды страха, распространяемые толстяком, вводили женщину-вампира практически в животный экстаз.

Закончив со степняком, Лиланда, облизнувшись, принялась по шажку приближаться к испуганному толстяку, трясущимися руками развязывающему один из многочисленных мешочков на поясе. Хочет её подкупить золотом? Очередное трясущееся ничтожество.

– Ты знаешь, кто я? – заполнил дворик её шипящий голос.

– Т-ты вампир! – взвизгнул толстяк, швырнув в неё содержимым мешочка.

Озадаченно моргнув, женщина подняла брови, рассматривая лежащие на полу и частью попавшие на её кожу зерна.

– Это что?

– Это пшено, тётенька. Вампиры не могут пройти мимо рассыпанного зерна, это все знают, – ответил ей тонкий голосок, из-за спины стражника. Там стояла чумазая маленькая девочка лет шести, одетая в рубашку до пят.

– Это ещё почему? – удивленно спросила женщина-вампир.

– Ну как же. Мама мне рассказывала, в сказках они сразу начинают его считать.

– Тебе тоже мама сказки на ночь читает? – насмешливо спросила она у толстяка, сделав пару шагов вперед. Стражник, не выдержав стресса, закатил глаза и, громко испортив воздух, упал в обморок.

– Дядя Валло мою маму охранял от плохих дяденек. – Тут только Лиланда заметила лежащую у стены женщину в бедном тканом платье. В хищном зрении женщины-вампира она отображалась темным хладным силуэтом, будучи давно мертвой. Ярость, ещё совсем недавно горевшая в ней, разом потухла, оставив в груди щемящее чувство одиночества и детской обиды.

– Тётя, а тётя, а вы будете есть дядю Валло? Я же понимаю, он вкуснее меня. – Вытаращил любопытные глазенки ребенок.

– Не льсти ему, девочка. – Невольно улыбнулась Лиланда, смешно сморщив нос, ребенок с готовностью закатился веселым смехом.

– Тетенька, а тетенька! А почему вы голая?

Лиланда с шипением принялась сдирать с ближайшего каффидца одежду, только сейчас осознавшая отсутствие гардероба. Вот же назойливый детеныш.

Ребенок, радостно улыбаясь редкозубым ртом, заливался смехом, наблюдая за гримасами, с которыми она натягивала на себя пропахшие чужим потом тряпки.

– Смелый, говоришь, дядя Валло? – спросила она у девочки, присев рядом с ней.

– Он самый смелый. Сейчас мама проснется, и мы вместе пойдем к моему дедушке, он живет возле ратуши.