Новый взгляд на проблемное поведение одновременно удивил и успокоил его родителей, позволив им иначе трактовать якобы случайные проявления физической агрессии. Благодаря рабочей гипотезе учителя Даррелла прониклись к ребенку большим сочувствием и смогли найти новые способы помочь ему чувствовать себя в безопасности. Школьная администрация наняла помощницу – отзывчивую и обходительную женщину, которая приглядывала за Дарреллом и его сверстниками. Ее успокаивающее присутствие помогало усилить сигналы социальной безопасности. В частности, она отметила, что Даррелл часто занимал оборонительную позицию, если другие дети подходили к нему слишком быстро или без предупреждения. Подобные наблюдения подтверждали нашу рабочую гипотезу.
По возможности необходимо как можно больше узнать о прошлом социальном опыте ребенка. Нередко подсознательные воспоминания могут незаметно снизить порог толерантности к определенным событиям. Вызывающее поведение может быть спровоцировано воспоминаниями, мыслями, чувствами, образами, запахами или звуками, которые запускают защитные реакции без ведома ребенка и окружающих его взрослых.
Устранение отклонений посредством активного взаимодействия и терапевтической поддержки
Тем временем я провела тщательную оценку социально-эмоционального развития Даррелла. Неудивительно, что я обнаружила пробелы в его социально-эмоциональном развитии, которые помогли объяснить внезапные вспышки. Разумеется, я рассказала об этих проблемах родителям. Новость о социальной и эмоциональной незрелости Даррелла поначалу вызвала у них искреннее удивление; в конце концов, их сын был разговорчив и хорошо учился. Тем не менее они согласились, что ему было трудно говорить о своих чувствах, анализировать собственное поведение или обращаться за помощью
Причина: верхние уровни социально-эмоционального дома Даррелла были еще не достроены. В частности, я отметила сложности с процессом 4 (решение социальных задач), процессом 5 (символическое развитие) и процессом 6 (выстраивание связей) – теми способностями, которые позволяют детям видеть общую картину, называть мотивы и чувства, а также сопоставлять свои идеи с идеями других людей. Чтобы устранить эти проблемы, я встретилась с его родителями, учительницей и помощницей. Сообща мы разработали способы содействия социально-эмоциональному развитию Даррелла посредством индивидуализированных, поддерживающих взаимодействий.
В рамках программы поддержки нисходящего мышления Дарреллу предстояло научиться распознавать триггеры и найти действенные способы управления своими реакциями. Сделав акцент на реляционной безопасности, родители, учителя и я старались помочь мальчику: 1) распознавать состояние, когда он был «на взводе»; 2) предпринимать соответствующие меры, чтобы почувствовать себя лучше, включая сигналы о помощи, когда это необходимо и 3) говорить о своих чувствах и мыслях. Все три стратегии были разработаны с одной-единственной целью: снизить частоту и интенсивность автоматических агрессивных (защитных) реакций.
Пытаясь скорректировать нежелательное поведение, необходимо выявить
Заметив, что Даррелл «сворачивает» с зеленого пути, помощница (учительница) подходила ближе, стараясь успокоить его посредством располагающей мимики, теплых интонаций и эмоционального участия. Иногда, когда помощница видела, что Даррелл вот-вот задействует красный путь, она выводила его из класса, и они некоторое время играли на улице. Обычно этого было достаточно, чтобы Даррелл вернулся на зеленый путь: тогда помощница отступала на задний план, но внимательно следила за происходящим в классе. За короткий промежуток времени классная комната и игровая площадка наполнились сигналами безопасности от двух преданных взрослых, понимавших целительную и поддерживающую силу отношений.
После того как школа наняла новую помощницу, частота агрессивного поведения Даррелла стала быстро снижаться.
Особенности взаимодействия с Дарреллом: руководство для взрослых
1. Помощница и учительница следят за состоянием Даррелла и отмечают малейшие признаки отклонения от зеленого пути.
2. При первых признаках активации красного пути внимательный взрослый перемещается ближе.
3. Находясь рядом, взрослый подает Дарреллу сигналы безопасности посредством располагающей мимики, теплых интонаций и успокаивающего эмоционального участия.
Примечание: как мы знаем, поливагальная теория предполагает, что определенные сенсорные переживания, такие как тон голоса и интонации, могут оказывать успокаивающее действие. Помните, что индивидуальные предпочтения детей в области обработки сенсорной информации представляют собой надежные предикторы их реакции на наше взаимодействие с ними.
Помощница и учительница продолжали наблюдать за поведением Даррелла, демонстрировавшим стабильный прогресс. Через несколько месяцев я побывала в школе во время свободной игровой деятельности и осталась после занятий, чтобы вместе с родителями, учительницей и помощницей обсудить успехи мальчика. Все мы отметили его выраженную незрелость в социальных взаимодействиях со сверстниками. Особые трудности вызывали ситуации, когда Даррелл хотел играть в одну игру, а его друзья – в другую. В том, что касалось переговоров с одноклассниками, мальчик был абсолютно беспомощен: он не мог эффективно решать проблемы и часто отказывался от своих планов. Некоторое время он бесцельно бродил по классу или игровой площадке, а затем находил себе другое занятие. Я объяснила, что это неудивительно: в раннем возрасте у Даррелла не было возможности попрактиковаться в социальных взаимодействиях со сверстниками из-за опыта травли, который повлек за собой сверхбдительность и высокую восприимчивость к малейшим признакам угрозы.
Мы решили, что нашим следующим шагом будет игровая терапия, основанная на семейных отношениях, которая позволит подстегнуть социально-эмоциональное развитие Даррелла. Мы предприняли этот шаг потому, что игра – самый эффективный и естественный способ помочь детям развить социальные и эмоциональные навыки.
Порджес описывает игру как «нейрональное упражнение», то есть упражнение для нервной системы. Игра – необходимый инструмент в нашем арсенале средств поддержки детей с поведенческими проблемами[133]. Почему игру можно назвать нейрональным упражнением? Игра тренирует «мышцу» эмоциональной регуляции посредством реципрокных взаимодействий с другими людьми в условиях абсолютной безопасности. Данное определение игры требует, чтобы она была интерактивной, а не одиночной (как, например, игра с компьютером). Во время игровой деятельности ребенок получает возможность интегрировать и использовать восходящие и нисходящие функции в режиме реального времени. Игра – один из самых эффективных терапевтических подходов, который мы можем использовать в работе с детьми.
В частности, одно из недавних исследований было посвящено вмешательству, в рамках которого дошкольники играли один на один с педагогами. Ученые хотели определить, приведет ли чувствительное и отзывчивое взаимодействие с детьми к изменениям в их системах реагирования на стресс (активация симпатической нервной системы через гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую ось)[134]. Было обнаружено, что, в отличие от детей из контрольной группы, у детей в экспериментальной группе наблюдалось значительное снижение уровня кортизола в слюне (физиологический показатель стресса). Это первое исследование, которое предоставило
Я узнала о пользе и тонкостях игры от одного из ведущих мировых авторитетов в области символической игры, доктора Серены Уидер. Многолетняя практика Уидер и первые исследования доктора Стенли Гринспена привели их обоих к концепции социально-эмоционального развития, описанной в главе 2. Уидер подчеркивает неисчерпаемые возможности игры и ее незаменимую роль в выявлении особенностей эмоциональной жизни ребенка, включая «положительные чувства, стремления и желание быть любимым и окруженным заботой», а также «отрицательные чувства ревности, желание отомстить, страхи и агрессию»[135]. Фактически детская игра – это подготовка к жизни в сложном социальном мире.