Голод, рассерженно фыркая, спрыгнул на пол, обнажив разодранное когтями горло элохим. Керк выронила стилет и медленно попятилась, глядя, как тело оседает и обмякает. Существо еще подрагивало, с бледных губ сочилась слюна, смешанная с кровавой пеной.
– Впустить. Впустить, – грохотало в громкоговорителе.
Наверняка это было слышно и раньше, но Блум не обращала внимания. Словно загипнотизированная, она обошла труп и направилась в стазис-навигаторскую.
– Впустить? Впустить? – спрашивал голос с элохимских кораблей. Наверняка они готовились высадить десант. Керк села за навигационную консоль в стазис-кресло первого пилота.
– Я вам покажу «впустить», сукины дети, – прошептала она, подключаясь к системе стазис-навигаторской.
9. Тупик
Мы мало что знаем о Парадоксе восприятия, который испытали на себе наши предки во время контактов с легендарными Иными. Элохимы не предоставляют доступ ко всем своим записям, несмотря на множество просьб и призывов. Но как мы могли бы понять чуждые нам существа, если не понимали и свои собственные, созданные нами Машины? Ибо Машины, которые человек сконструировал по образу и подобию своему и всех живых созданий, существовали не вместе с нами, а рядом с нами, теоретически постижимые, но практически чужие.
Они согласились на всё.
Меньше чем через два часа после встречи с посланником стрипсов безжизненно парящую «Ленточку» окружил рой ремонтных дронов и кибермехаников. Поверхностный анализ, выполненный крейсером «Джаханнам», показал, что часть можно починить с помощью нанитов, а часть – например поврежденные фрагменты глубинного привода – подлежит замене на запчасти, которые должен был доставить находящийся в секторе 32С ремонтный фрегат Флота Зеро. Миртона удивили лишь наниты – насчет остального он знал, что стрипсы были мусорщиками, собиравшими и использовавшими остовы разбитых кораблей, не особо интересуясь, принадлежали ли те Научному клану, Собранию, элохимам, Погранохране или Альянсу. А поскольку бо́льшая часть их конструкции была основана на образцах Объединенных космических заводов, ремонт на определенном этапе напоминал замену подходивших друг к другу кубиков. Ремонт корпуса, замена части глубинного привода и, в качестве бонуса, починка плазменного орудия вместе с турбинной пушкой должны были завершиться в течение всего пятидесяти трех часов. На остальное – полную зарядку реактора и тест отремонтированных систем – отводилось еще десять, что, учитывая параметры столь крупного корабля, как «Ленточка», было просто головокружительно быстро. Для безопасности полное время ремонта округлили до семидесяти часов, что составляло около трех лазурных суток, – Грюнвальд ни разу не слышал, чтобы ремонт вне верфи мог быть проделан так оперативно. Стрипсы, однако, были неутомимы и трудились без перерыва, методично и с удивительной четкостью.
– Не нравится мне это, – жаловалась Эрин Хакль, нервно расхаживая по стазис-навигаторской. С тех пор как в СН торчал стрипс, она чувствовала себя не слишком уверенно. Что касается Машины, то они попеременно с Миртоном сторожили ее в трюме, в то время как остававшийся в Сердце Хаб держал палец на клавише запуска введенной в систему программы самоуничтожения. Грюнвальд также выдал оружие остальным членам команды. Пинслип Вайз, к удивлению капитана, схватила небольшой лазерный пистолет так, словно уже имела с ним дело, и лишь доктор Гарпаго принял ядерный револьвер с явной неохотой, заявив, что не сумеет из него даже прицелиться, не говоря уже о том, чтобы выстрелить. В конце концов ему поручили носить еду из кают-компании и переносной санузел для Тански, которому приходилось постоянно оставаться в Сердце.
«Вряд ли для доктора проблема носить горшок, – решила Хакль. – Однако если бы этим пришлось заниматься мне, да еще для Дракулы, я наверняка выпрыгнула бы из шлюза». Однако эти и подобные им мысли быстро сменялись другими, стоило ей бросить взгляд на киборга.
Стрипс выглядел почти так, как она ожидала: около трех метров роста, внешне напоминающий бесполую человекоподобную ходячую Машину из стали и поршней. Ощущение чуждости несколько ослабло, когда она увидела его человеческую составляющую – лицо в виде наложенной маски. Вряд ли та держалась на настоящем лице – сквозь тонкую, испещренную служебными разъемами кожу местами просвечивал желтоватый закопченный череп, словно обожженный летящими из заряжающейся аппаратуры искрами. Ну и гадость.
Когда открылся шлюз «Ленточки», и они впервые увидели стрипса, Эрин едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Интересно, сколько процентов биологического тела осталось в этом нечто?.. Наверняка немного. Она вздрогнула, глядя, как киборг, шипя поршнями, проходит через шлюз и с глухим лязгом делает первые шаги по палубе их корабля, скрежеща сервомеханизмами.
– Вероятность успешного контакта составляет тридцать целых три десятых процента, – произнес тогда стрипс до ужаса мертвым, словно искусственно сгенерированным голосом. Миртон удивленно заморгал. – Необходимо позитивное отношение к симуляции. Биологический оптимизм поддерживает функциональность систем.
– Нам тоже очень приятно, – процедил Грюнвальд. Киборг повернулся к нему и, к ужасу Эрин, изогнул губы в подобии улыбки. – Я Миртон Грюнвальд, капитан, – он показал на Хакль. – Первый пилот, Эрин Хакль.
– Желаешь обрести технологическое спасение? – спросил, продолжая улыбаться, стрипс, и в его компьютерном голосе словно прозвучала тень неподдельной надежды.
– Нет, – ответил Миртон. – Спасибо за предложение.
Искусственная улыбка киборга исчезла столь же быстро, как и появилась.
– Необходимо ознакомление с торговой офертой. Посланник стрипсов проведет процентную оценку, – произнес он и повторил, словно желая подчеркнуть вес своих слов: – Необходимо ознакомление с торговой офертой.
– Перед проведением оценки – три кратких сообщения, – объявил Грюнвальд. Киборг выжидающе взглянул на него. – На корабле запущена программа самоуничтожения. Копия данных из Сердца передана на крейсер. В случае попыток технологического спасения со стороны стрипсов или незаконного захвата груза «Ленточка» взорвется.