Я набираю в грудь воздуха.

— Я… мне надо поговорить с тобой. Сегодня же. Надо кое о чем тебя попросить.

Вот так, думаю я. Именно так — потихоньку и понемножку.

— Ну ладно. Но заходи, Лия, согрейся. Присядь у огня.

Он берет меня за руку и тянет в глубь помещения, в тепло.

Я качаю головой и упираюсь, не трогаюсь с места.

— Нет!

Короткое слово срывается с губ резче, чем я собиралась. Но я не могу позволить себе поддаться уюту задней комнатки с камином. Оттуда я уже не найду в себе сил уйти.

— Я не могу. То есть я… Джеймс, прошу тебя, давай поговорим тут. Пожалуйста!

Глаза у него темнеют — он слышит отчаяние в моем голосе. Джеймс неохотно кивает, но когда отвечает мне, слова его исполнены такой решимости, что я не могу не принять их всерьез.

— Лия, ты должна понимать: чего бы ты ни хотела от меня — чего угодно! — ради тебя я готов на все. Если только в моих силах будет дать тебе это — я дам.

Глаза его неотрывно глядят на меня, я же смотрю на книги у него за плечом. Слова его должны были бы вдохнуть в меня уверенность и мужество. Должны были напомнить, что Джеймс сделает все, что я захочу, не откажет мне ни в чем. Но почему-то эффект получается совсем иной. Его решимость лишь доказывает мне то, что я уже давно подозревала в глубине души: Джеймс не отступит. Он будет настаивать на том, чтобы сопровождать меня в Лондон — да хоть на край света, если понадобится, — но не отпустит одну навстречу опасности.

Я снова гляжу ему в глаза. Неправда, которую я произношу, дается мне куда труднее, чем любая другая ложь, какую мне только суждено еще говорить.

— На самом деле… на самом деле, ничего такого. Просто я боюсь, мне понадобится еще некоторое время, прежде чем я смогу стать совсем такой, как раньше. Прежде чем смогу справиться со всем, что произошло.

Мои слова звучат все мягче и мягче, становятся еле слышным шепотом — и я понимаю, что это никакая и не неправда. Ведь я знаю, точно знаю — такой, как раньше, мне не быть уже никогда.

Джеймс глубоко вздыхает, явно испытывая облегчение, нежно улыбается мне и берет обе мои руки в свои.

— Никто этого и не ждет. По крайней мере, я. И я буду здесь, буду ждать — сколько бы времени тебе ни понадобилось.

Я улыбаюсь ему в ответ и приподнимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его гладкую щеку.

— Спасибо, Джеймс. Молю Бога, чтобы так оно и было.

И я поворачиваюсь — скорее, пока не передумала.