Она проводит со мной время не потому, что я сын звезды Дмитрия Вепря, могу пропихнуть на канал через связи или же несколько раз на ринге отправлял противников в нокаут (что было лет десять назад, но какое имеет значение давность строка для юной и мечтательной сеньориты?). Вероника не высмеивает мое едва ли приносящее деньги хобби, вместо этого, как и я, обожает многосерийные фильмы. Ее глаза полны счастья, когда я соглашаюсь поговорить с ней о своей книге, к которой снова вернулся. Для нее мои увлечения — значительные.

Рядом с Вероникой каждая моя минута — это не бег наверх в попытке доказать, что я хорош. С ней я просто хорош, безусловно, отчего хочется бежать еще быстрее.

Она в высоких джинсах и в коротком топе. Пупок не видать, но от него и почти до груди — открытая полоска кожи. Соблазнительный, но не пошлый вырез, слегка приоткрывающий небольшую, но высокую и упругую грудь. Раньше мне не то чтобы не нравились такие девушки, как она — скажем, я был спокоен по отношению к спортивным фигуркам. Мое сердце всегда принадлежало хрупким барышням, я мгновенно влюблялся в круглые животики и тонкие ручки. Вероника же, при необходимости, даст фору некоторым моим друзьям, может, поэтому поначалу я так легко согласился дружить с ней.

Например, недавно с этой девушкой мы соревновались, кто сможет отжаться больше раз. Вообразите только вечерок. То пиво с ней пьем, ужастики смотрим, то соревнуемся. Разумеется, она быстро продула, но заставила меня вспотеть. Затем села сверху и прошептала, что даст потрогать и даже поцеловать ее сисечки, если я смогу исполнить еще шесть раз с ней, сидящей на моей спине. Никогда себе не прощу, что сдулся на пяти. «Ну вот, а не нюхал бы дрянь, точно получил бы свой приз», — заявила она, как ни в чем не бывало пожав плечами. «Просто признайся, как сильно ты занервничала, когда я выдал пять! Признайся хотя бы себе: обрадовалась ведь?» — тяжело дыша. Она фыркнула, но щеки порозовели.

— Да не бойся ты, все пройдет хорошо, — говорю ей, по-дружески пихая плечом, когда мы спускаемся с трапа самолета и оглядываемся. Возле вокзала возьмем такси и направимся в одно сумасшедшее, старинное место. Оно без прямого выхода к морю, но зато с видом на уходящую за горизонт синюю гладь, а территория этого местечка походит на кусочек сказки. Здоровенные, подпирающие небо дубы, двухсотлетние буки и кипарисы, тут же пальмы и хвойные кустарники, каменистые лестницы, вымощенные брусчаткой пятьдесят лет назад дорожки, а также корпуса с белыми колоннами — утопающие в природе благоустроенные островки современности. С этим санаторием у меня связаны самые теплые детские воспоминания. По-моему, отличный знак, что удалось там разместиться.

Надеюсь, Вероника будет не против провести время вдали от людей. Светиться на центральном пляже или в казино действительно не хочется, да и… кроме того, прошедшая неделя оказалась адовой, и дело даже не в работе, не в настоящей-бывшей жене, в очередной раз решившей от скуки сделать ремонт, или в чем-то подобном. Тренер окончательно слетел с катушек, с друзьями пытались донести до парня суть проблемы, но — бесполезно. В итоге нам пришлось объявить бойкоты и закрыть свои абонементы, которыми пользуемся с десяток лет.

Илья обиделся смертельно. Его отец, владелец клуба, позвонил мне через несколько часов после того, как я освободил кабинку, мы встретились, пообщались. Очень хочется верить, что семья поможет Илюхе. Раньше он был хорошим человеком. Ну, пока не заменил завтрак кокаином, а ужин — экстази.

— Скажи честно, зачем ты наврал моему дяде? О том, что уже развелся, — переводит на себя внимание Вероника. Все-таки хорошо, что я ее взял с собой, не представляю кого-то другого на ее месте, кто бы смог так же легко и приятно отвлекать меня.

— Я не наврал, просто чуть забежал вперед. Просто не называй ему пока мою фамилию, — мы выходим на улицу, оглядываемся.

— Уж точно не собираюсь. Здесь воздух совсем другой, и запахи классные, — оглядывается она.

— Ты про самсу из того ларька? Купить? Шучу. Будешь смеяться, но эта дурацкая награда имеет для меня важное значение. Может, потому что первая.

— Она откроет новые горизонты?

— Возможно. Я буду… — приобнимаю Веронику за талию и зачем-то сообщаю правду. Шепотом, словно кто-то нас подслушивает. Если честно, я впервые озвучиваю свои планы вслух: — Я буду увольняться. Скоро.

— А как же новый проект? Зачем?!

— Угадай. Потому что продюсер канала — родитель моей без пяти минут бывшей жены. И если меня сейчас отметят на фестивале, появится крошечный шанс получить другую работу. Вероника, у меня осталось не так много времени, чтобы подготовить солому. Упадем все, но разбиваться насмерть лично я уже не намерен.

Давайте будем реалистами: скорее всего я больше не смогу общаться с отцом Санниковым. Не уверен, будет ли он вставлять мне палки в колеса в дальнейшем, но если да — то мой отец, вероятно, примет мою сторону и тоже уйдет с канала. И раз уж я принял решение перестать тонуть, то нужно искать способы выжить в надвигающийся шторм. А тут уже одного умения плавать — мало. Плавники придется отращивать, если не жабры.

— Логично, я поняла, Егор. Ты обязательно победишь, я так, глянула мельком сериалы твоих соперников, — она морщит нос и качает головой. — Если ты проиграешь, то в комиссии явно одни кретины сидят! — говорит мне.

— Нет, на самом деле у всех конкурсантов достойные работы, — отвечаю я с улыбкой.

— И хорошо, что достойные, оттого твоя победа будет весомой. Таким и проиграть не стыдно, а уж выиграть — особенно приятно. Но ты все равно — лучший.

Вот об этом я и толкую вам которую страницу: от нее исходит абсолютная поддержка. А ведь Веро не лицемерит, правда так думает. Говорит искренне. Ксюша тоже меня поддерживала, в некоторых спорах ругалась до хрипоты, защищая мои интересы, безоговорочно на людях занимая сторону родного супруга, но, будучи далекой от киноиндустрии, она полностью зависела от мнения своего отца, который всегда считал меня более чем посредственным. И в поддержке Ксюши, Санни, моих родителей — это чувствовалось. Они давали мне аванс.