— Отпросись у дяди.

— Нет, я не стану. Однажды пробовала, он дал понять, что не одобряет необоснованные прогулы.

— Вот трусиха!

— Сам такой.

— Я? Да я тебя мигом отпрошу хоть у папы Римского. Поехали.

И вот мы едем в его машине по указанному в навигаторе адресу. Вот мы паркуемся в дядином дворе. Математик — само спокойствие. Словно он не женатый гад, который хочет взять на юг без пяти минут любовницу. Идем к подъезду. Я — впереди, он не отстает. Когда доходим до подъезда, я оборачиваюсь, не зная, чего жажду больше — чтобы он сбежал или оказался на месте. Стоит.

— Ну? Чего мнешься? Я уже думаю, что ты завралась и никакого дядя не существует.

Я раздраженно прищуриваюсь и набираю номер квартиры. Римма Владимировна отвечает незамедлительно.

— Это Вероника с другом, мы к дяде по делу. Не очень важному, если он занят — то мы приедем в другой раз.

Мы в подъезде, потом в лифте. Егор непробиваем. Дядя не любит, когда к нему приходят без предупреждения, сейчас ему требуется достаточно много времени, чтобы встать с постели, расходиться, одеться, и подобные сюрпризы, разумеется, лишние. Но когда дядя выходит из спальни с улыбкой и весело приветствует нас, я только и способна, что хлопать ресницами. Бесстыжий Озерский ведет себя как ни в чем не бывало, он вежлив и улыбчив, немного рассказывает о себе, впрочем, не спешит ставить в известность о том, что женат. Он подлец, и мне стыдно, что я привела его к себе домой под влиянием магии часовых невинных обнимашек.

— Мы с Вероникой — хорошие друзья, — говорит он. — Она оказалась рядом, когда все остальные меня возненавидели, и помогла пережить непростой период в жизни. Ничего не требуя взамен. Недавно я развелся с женой, которая привела в наш брак третьего. Не спросив у меня разрешения, — иронично шутит он, оставаясь при этом серьезным. Дядя понимающе кивает. — Не то чтобы я против экспериментов, но, понимаете, сюрпризы в данном вопросе — отстой полный. Приятными бывают не часто, — прикусывает губу. Выглядит абсолютно естественно. — И уж точно не прощаются. Редко какой развод проходит быстро и безболезненно. Разругались даже те, кто к нашему браку не имел прямого отношения. Столько грязи поднялось, сплетен, старых обид… Не верится, что все в прошлом.

— В любом разводе, слово даю, в девяноста процентах случаев винят только мужчину, — вдруг говорит дядя. И я понимаю, что совершенно случайно Егор попал в яблочко, на данную тему дядя может говорить часами, она больная, опыта предостаточно. — Мужик — козел, не важно, как повела себя женщина.

— Честно говоря, иногда я вообще не понимаю, как раньше справлялся без Вероники, она особенная.

Не слишком-то по-мужски, но дядя почему-то млеет от удовольствия. Осыпает меня комплиментами, моментами перебарщивая. Не могу поверить тому, что Озерский ему понравился.

— Мы просто друзья, Егор, прекрати. Я и ехать-то с тобой никуда не хочу, если бы ты только отвязался…

— Вот видите, — говорит Математик дяде. — Она крайне категорична. Не хочет со мной в небольшой отпуск. Для Вероники что разведенный мужчина, что прокаженный — одно и то же.

— Я догадываюсь почему. У нашей семьи непростая история, не всегда белая. Веронике в детстве досталось абсолютно незаслуженно. Не все могут противостоять слухам. Если так случится, что ты ее обидишь — поверь, не просто так я полжизни в бизнесе, знаю, где закапывать так, чтобы не откопали, — мрачно говорит дядя, а затем подмигивает и начинает смеяться. — Шутка. Черный юмор, куда уж без него в нашем деле, — добавляет весело, Егор тоже улыбается. — А куда вы планируете отправиться?

— Так на юга. Что еще делать в августе, кроме как загорать, купаться и лопать фрукты?

Егор спрашивает, можно ли украсть меня на три дня, дядя хмурится ровно две секунды, а затем выдает: «Разумеется». У меня отвисает челюсть.

— Но дядя, как же фирма? — пораженно спрашиваю. Но эти двое, судя по всему, заодно.