- Всё, Миона, хватит. Не из-за него, понимаешь? Не из-за него. Не его вина, что я не умею быстро отказываться от... от своих заблуждений. Я же сказал - пройдёт. Помочь тебе убрать со стола?

- Не надо. Вон, газетку почитай, что ли... - вздыхает Гермиона, справедливо полагая, что я больше не хочу говорить на эту тему, подсовывает мне свежий «Пророк» и синюю вазочку с крекерами.

Газету я листаю. Просто чтобы деть куда-то руки. Даже не читаю, просто бессмысленно пялюсь на мешанину букв. И сначала, когда взгляд выхватывает из последнего столбца на последней странице слово «зельевар», я только моргаю и мотаю головой. Теперь чудиться будет, да?

Потом смотрю ещё раз.

А потом спрашиваю:

- Миона, карта Великобритании у тебя есть какая-нибудь?

- Атлас был где-то. Посмотри там, на верхних полках, - отвечает Гермиона из кухни.

А потом сама появляется и спрашивает:

- Нашёл? А зачем тебе... Гарри? Ой...

Ой. Да, Миона. Ой.

Я забыл, зачем доставал атлас. Потому что ковёр у моих ног усыпан Снейпом, и будто это был горный обвал, а не лёгкие бумажки слетели мне на голову. Странно, я всегда думал, что одинаковые колдографии на лягушечных вкладышах должны двигаться синхронно. А вот ни черта вам. Пока один Снейп хмуро смотрит перед собой, второй оглядывается на праздничный шум и презрительно кривится, третий складывает на груди руки, закрывая от объектива орден Мерлина, четвёртый...

Дальше я уже не успеваю увидеть, потому что Гермиона молниеносно сгребает карточки, комкает в неровный шар и швыряет в корзину для бумаг. И крикнуть, чтобы не смела, я тоже не успеваю. Поэтому только тупо смотрю вслед Снейпам и повторяю:

- Что это? Гермиона, что это такое?

- Уже ничего, - сердито отвечает она, ёжится под моим взглядом, да, Гермиона, нужно объяснить, обязательно нужно, и она всё-таки объясняет: - Ну, помнишь, ты мне на день рождения кучу шоколадных лягушек приволок? Так вот, больше всего в них оказалось именно таких карточек. И я их складывала, дура, подколоть хотела, сказать что-то вроде того, что он тебе нужнее, ну и отдать всю стопочку. И забыла о них потом вообще, напрочь, даже не помнила, куда приткнула, а оказывается, вот куда... Ты атлас хоть нашёл?

- Нашёл.

- А что тебе там нужно?

- Я скажу - когда пойму сам. Ладно?

- Ладно, - вздыхает Гермиона.

Я рассматриваю карту, молчу, а Миона что-то читает, что-то пишет, и я благодарен ей, потому что она не суетится вокруг меня, не предлагает поесть и больше не спрашивает, что я буду делать дальше. Только иногда ставит около меня чашку с чаем, и, подозреваю, доливает туда немало успокоительного, я дремлю на диване над атласом, и когда появляется Рон, мне уже совсем хорошо. Я могу дышать, могу даже общаться, хотя и не слишком бойко, и действительность воспринимается размыто, будто через залитое дождём стекло. То ли это чай Гермионин, то ли просто включился ограничитель и не пускает к моим мозгам мои же чувства.

Но сознания всё же хватает, чтобы отказаться провести ещё ночь у друзей, пообещать придти завтра, и даже вернуться на Гриммо и доползти до дивана в гостиной, я страшно устал, но устроиться спать прямо тут же мне не даёт Кричер, ещё чего, разве у хозяина Гарри неудобная постель, и не спрашивая, переносит меня в спальню, и я даже сплю до утра, совсем без снов, а наутро просыпаюсь и думаю, что знаю, куда идти и что делать.