Глава 31

Чем дальше мы отъезжаем от Бариново, тем хуже становится дорога. Пришло потепление, снег стаял, образуя лужи. Несколько раз мы увязаем в грязи, и буксующую машину приходится толкать. Накрапывает дождь. Это еще больше ухудшает ситуацию. Америго нервничает и матерится. Стараюсь сохранять спокойствие, но внутри у меня все кипит от негодования. Застряв в очередной раз, брат сверяется с навигатором и, достав из рюкзака бинокль, вылезает из машины. Выхожу следом и едва не разъезжаюсь на коричневом месиве. Ноздри щекочет запах земли и гниющей листвы.

— А вот и оно, логово нашего зверя, — медленно произносит Америго и передает бинокль мне. Беру его, подношу к глазам, навожу резкость и вижу великолепное белое здание, обнесенное высоким забором. Окажись здесь случайно и увидь такую красоту, решишь, что у тебя начались галлюцинации.

— Дальше придется идти пешком, — говорит Америго. Открывает дверцу и вытаскивает узел с серебряными кольчугами. Взваливает себе на спину рюкзак и протягивает мне второй. Беру сумку с оружием.

Бездорожье. Узкая тропинка виляет среди деревьев. То спускаясь с горы, то резко взбираясь на крутой склон. Ноги скользят. Сумерки постепенно сгущаются. Мы набираем вампирскую скорость — и через пару минут врезаемся во что-то плотное, что с силой отбрасывает нас назад. Падаю на землю, Америго отлетает чуть дальше и врезается спиной в дерево.

— Магическая защита, черт бы ее подрал, — ругается он, поднимаясь на ноги. — А нам еще идти и идти.

Стаскивает с себя пальто, аккуратно сворачивает и убирает в рюкзак. Обматывает голову пищевой пленкой, потом натягивает лыжную шапку. Переодевается в шерстяной свитер и, зажмурившись, надевает на себя кольчугу. Стиснув зубы, втискивается в шлем. Следую его примеру. Боль тут же дает о себе знать. Несмотря на шерсть, серебро нещадно жжет. Не проходит и пары минут, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не выть.

— Ну, что, вперед, — бодро говорит Америго, и мы одновременно начинаем движение. Жду подвоха, но на нашем пути больше не встречается препятствий. Мы благополучно преодолеваем магический барьер. Двигаемся медленно, каждое движение сравнимо с пыткой. То расстояние, которое мы бы преодолели за пять минут, будь без доспехов, проходим за час. Кровь бежит по лицу, застилая глаза. Череп жжет, и кажется, что он вот-вот лопнет от невыносимой боли.

— Еще чуть-чуть, и мы почти пришли, — говорит Америго, и его голос дрожит. У меня темнеет в глазах, ноги подкашиваются, и я падаю в грязь. Он останавливается и заставляет меня подняться.

— Держись, не вздумай раскисать, — бормочет он, но я уверен, что больше это он говорит для себя. Слышу, как он скрипит зубами, чтобы не показывать своей слабости.

Мы решили, что не будем следовать совету Саида и войдем через центральный вход. К дьяволу осторожность — ворвемся в эти чертоги с пафосом.

До забора остается всего несколько шагов, когда Америго падает на землю и у него начинаются судороги.

— Сними их с меня, — с трудом просит он, пытаясь стащить с себя кольчугу, и его руки тут же начинают кровоточить. — Лучше сдохнуть сейчас…

— Нельзя, нам надо вытащить Айлин. Потом — пожалуйста. Давай, бери себя в руки. Не будь слабаком, не развалишься.

— Не могу… — выдыхает Америго, и его взгляд устремляется в одну точку. Он затихает. Склоняюсь над ним. Сердце молчит. Придется подождать, когда жизнь снова вернется в него. Сажусь на землю. В глазах темнеет, и на фоне этой темноты танцуют золотистые огоньки, похожие на сверчков. Боль достигает апогея. Кажется, разлечусь от нее на несколько тысяч осколков. Мышцы ослабевают, и я падаю на спину. Золотые сверчки продолжают кружиться надо мной. Они все ближе и ближе, еще чуть-чуть — и они проникнут в самую душу.