Когда я вхожу в гостиную, первое, что мне бросается в глаза: верхняя одежда Лив висит на вешалке, а пальто Айлин нет. На диване с книгой в руках сидит Дина. Она выглядит спокойной, сосредоточенной. Услышав мои шаги, поднимает на меня глаза. Взгляд у нее холодный, даже жестокий. Почему я не замечал этого раньше? Это не вежливая сдержанность, а ненависть.

— Где Айлин? — не скрывая беспокойства, спрашиваю я.

— Я не нянька, чтобы следить за ней, — пожимая плечами, отвечает Дина. — Ушла куда-то.

— Одна? — заглядывая на кухню и надеясь не увидеть там Дэшэна, уточняю я. Мои надежды не оправдываются. Китаец занимается приготовлением ужина.

— Говорю же тебе: не знаю. К ней прибегала мать ее подружки, вся в слезах и соплях, мол, с ее деточкой что-то стряслось. Айлин напоила ее чаем, проводила до дверей, а потом оделась и свалила, не сказав ни слова.

— Ты должна была ее остановить! — с досадой говорю я.

— Это девчонка — твоя головная боль. Сам оплошал, сам теперь и выкручивайся.

— Долго ты еще собираешься на это злиться?

— Я никогда тебе этого не прощу, — ровным голосом произносит Дина. — Из-за тебя, твоей слабости, весь наш род может кануть в лету. Ах, прости, не из-за тебя. Во всем виноват твой неразумный брат и та тварь, что проболталась о том, где вы.

— Ты говоришь о своей тетке, — замечаю я. — Она сделала так, как сочла правильным.

— Рита — сентиментальная дура, не способная видеть дальше своего носа. А вся это ее любовь к живому… Не больше, чем игра на публику. Посмотрите, какая я хорошая девочка, и простите мне все мои грехи, — в тоне Дины проскальзывает желчь. Кажется, что будь у нее возможность, она бы, не задумываясь, убила свою родственницу.

— Ты изменилась… — снимая пальто, говорю я. — Стала злее.

— Я не менялась. Просто перестала бояться потерять то, что имею. Поняла, что надо идти вперед, а не просто быть хорошей и позволять другим брать от себя все, что можно, ничего не получая взамен, — холодно отвечает Дина.

— Арсен снова повел себя бесцеремонно?

— Это его жизненное кредо: вести себя так, словно весь мир крутится вокруг него…. — Дина горько улыбается. — Даже самая безумная любовь сходит на нет от ежедневной боли. Я больше не могу быть с ним.

— Ты сказала ему об этом?

Дина кивает. Облизывает сухие губы, проводит рукой по волосам.

— Он меня не услышал, — оттягивает ворот водолазки и показывает марлевую повязку. — Когда-нибудь, это плохо кончится. Не думай, что я жалуюсь. Скорее стараюсь дать полный ответ на твой вопрос.

— Этот разрыв будет для него болезненным. Но если ты все окончательно решила, сделай это быстро.