Пастор кивнул.

— А почему…

— Почему я служу в кирхе? Потому что однажды я понял, что есть на свете оружие сильнее, чем 400 килограммов тротила с парогазовой установкой. И это оружие — слово божие.

— И много вы сделали словом божьим? — поинтересовался Ройтер.

— Очень много, мой мальчик Много больше, чем торпедами за 4 года. Нельзя творить добро, когда в твоих руках лишь инструмент разрушения.

— Но в чьих-то руках инструменты разрушения, в чьих-то создания…

— Вы так полагаете? Но почему созидать вы оставляете другим?

— Я выполняю приказ…

— Ну конечно. Все мы выполняем приказ. Только разных инстанций. Ну, скажите мне, пожалуйста, вот вы сегодня доберетесь до своей лодки, если она еще не разорвана на мелкие части британскими бомбами. Ну, выйдете в море… Вы что, рассчитываете потопить весь союзный флот? Боюсь, что даже если вам это удастся, чего я вам искренне желаю, это уже ничего не изменит. Ничего.

— Пусть будет то, что будет. Мой долг топить британцев, и я буду выполнять его, пока жив, пока в моих трубах есть хоть одна торпеда, она уйдет под брюхо британцу.

— Очень похвально, но столь же и бессмысленно… Вы хоть понимаете, что сейчас происходит, чему вы являетесь свидетелем?

— Страшные дни для Германии… Страшные дни для нашей идеи… Одним словом — война… И Партия найдет способ… В Северной Италии Кессельринг, Прага держится, Гамбург не сдадут. Это будет новый Сталинград, но уже для союзников…

Пастор покачал головой…

— Нет, вы не правы… Не правы, когда говорите о страшных днях. Это великие дни для Германии. Трагичные, кровавые, но великие… Вспомните падение Иерусалима! Миллион защитников его был убит, остальные проданы в рабство, кто-то нашел смерть в гладиаторских цирках… Помните, как говорил Иисус? «И не останется здесь камня на камне…»

— Боюсь, теолог из меня средненький… — ухмыльнулся Ройтер.

— Ну, что был такой Иисус Христос, вы же наверняка знаете. И что его распяли, и надругались, и что он воскрес.

— Честно говоря, отец, мне все равно… Я не верю в силу слова, я верю в силу оружия…

— И, посмотрите, результат — римляне опирались, как вы, на силу оружия. Иудеи — на силу слова Спасителя. И где сейчас Рим? Я имею в виду тот, Рим Цезарей? Рим Понтия Пилата? Нет его, сгинул, исчез. А Церковь Христова стоит, и еще 1000 лет простоит, а создана она словом. Да что там, взять хоть наш национал-социализм. Он был создан словом фюрера и его учеников, и именно он — Идея — просиял над миром. И не силой оружия мы побеждали, но силой слова, силой истины.

— Да? Но сегодня наша участь незавидна будет, не так ли, если идти на русские пулеметы, распевая псалмы?

— Это с вашей точки зрения, с точки зрения вояки — да. Война проиграна. (Ройтер было вдохнул воздух, чтобы возразить.) Молчите! Проиграна… Империя уничтожена… Что дальше? А я вам скажу, что дальше. Фюрер завтра воскреснет. Он воссияет над миром уже не как Цезарь, но как идея, как Спаситель. Его будут помнить многие столетия, и создастся храм, и придут в него народы, и утешатся. Эти 12 лет — это было Причастие. Мы причастились к великой идее. Сейчас Германия переживает страшные дни, я бы сравнил их с таинством Покаяния, но придет время, и почти уже пришло, когда то, что будет происходить в Германии, сравнят с таинством Рукоположения.