– Господин генерал! Мы обнаружили подозрительную активность в эфире.

– Какого рода?

– Больше всего похоже на работу радиомаяка. Сегодня это случилось дважды. В том направлении нет никаких портов или других объектов. Зато когда я сопоставил время полетов русских дронов сегодня с временем включения радиомаяка…

– Полетов? Что, полет был не один?

– Первый полет был сегодня утром. Дрон шел на высоте, где его все равно не достали бы наши зенитчики. Поэтому вам докладывать не стали, но я прочитал в журнале…

– Ладно, это мы еще решим, что мне докладывать, что нет. Итак, вы определили связь…

– Да, первый дрон пролетел в 11.25, и в 12.57 включился маяк. Вот в этом направлении.

– Но дрон пролетел над восточной половиной острова с севера на юг, а вы показываете почти точно на запад?

– Дроны умеют летать по маршруту. И, исходя из его скорости и времени между сигналами, я бы предположил, что дрон пролетел на юг миль двадцать-тридцать, до надежной потери его радарами, а потом повернул к кораблю-носителю на запад. За полтора часа полета по такой траектории расстояние от корабля до острова получается… Миль пятьдесят, плюс-минус десять.

– Как раз за пределами дальности радара?

– По небольшим судам – именно так.

– А где вы засекли повторный сигнал радио- маяка?

– Примерно там же.

– Почему, как вы думаете, второй раз сигнал включили так задолго до подлета дрона к кораблю?

– Могу только предполагать. В середине дня изменился ветер, а дрон у русских медленный. Ему встречный ветер в тридцать узлов срезает скорость вдвое. Вот и промахнулись со временем.

– И как долго работал этот радиомаяк?

– Он выключился сразу, как «Дельта» сообщил об обнаружении дрона. И еще, за секунду до взрыва дрон подал какой-то короткий радиосигнал. Достаточно мощный, русские могли услышать.

– Предсмертный крик?

– Видимо, да. Так что теперь русские знают и об обнаружении дрона, и о его уничтожении.

– Ну ничего, сейчас отправим вертолеты на перехват…