30 декабря бойцы 50-й армии полностью очистили от врага Калугу. Освобожден был важный узел дорог, крупный промышленный и административный центр. Советский народ получил хороший новогодний подарок!..

В штабе корпуса о новогоднем вечере позаботился Алексей Варфоломеевич Щелаковский. В селе Подкопаево нашли избу, не пострадавшую при бомбежке. За околицей срубили пушистую елку. Украсили ее ватой и цветной бумагой. Старую куклу кто-то преобразил в Деда-Мороза.

Стол был накрыт праздничной белой скатертью. Для каждого приглашенного — прибор: возле тарелочки нож, вилка и ложка. Особенно приятен был этот комфорт людям, вырвавшимся ненадолго с передовой. Простуженные, хриплые, с обожженными морозом лицами вваливались они в комнату, принося с собой запах дыма и конского пота. А потом, умывшись и причесавшись, размягчались, оттаивали душой: видели перед собой не пожарища, не окоченевшие трупы и кровь на снегу, а цветы в вазе и улыбающихся официанток в белых фартучках с кружевами.

Даже Павел Алексеевич, не любивший такие церемонии, был доволен: разрядка людям.

Первый тост — командиру. Белов предложил выпить за то, чтобы Новый год принес большие успехи в борьбе с врагом. Потом, по инициативе комиссара, обмыли новые звания: Павел Алексеевич стал теперь генерал-лейтенантом, а Николай Сергеевич Осликовский — генерал-майором. Не забыли чокнуться и за женщин, подготовивших этот праздник.

Посидев за общим столом, Белов и Щелаковский оделись и пошли к себе на квартиру. Улицы были безлюдны, хотя кое-где за темными окнами слышались голоса. Встретился патруль — в новогоднюю ночь охрана штаба была усилена.

— Ну, Павел Алексеевич, что скажешь о женщинах? — спросил Щелаковский.

— О каких?

— За которых пил.

— Обыкновенные, — пожал плечами Белов.

— Приятно, когда чувствуется рука хозяйки? И аккуратно, и чисто, и вообще… А у нас на всю командирскую столовую одна официантка. Только тебя, меня да Грецова успевает обслуживать.

— К чему клонишь, комиссар?

— Толковые кандидатуры есть, командир. Эти женщины, которые сегодня Новый год обеспечивали, они, знаешь, откуда? Ступинские. От самой Каширы идут с корпусом. Хотят воевать, на любую должность согласны. Об этом весь штаб знает, но установка твоя насчет женщин известна, поэтому молчали люди.

— Тебя дожидались?

— Угадал, — засмеялся Щелаковский. — Понимаешь, стремление хорошее, и характер свой женщины показали. Месяц за корпусом следовать непросто.

— Значит, без дружков-покровителей не обошлось?

— Все мы человеки, Павел Алексеевич. Но не в покровителях суть. Я беседовал с женщинами. Одна с образованием. Ее потом можно послать подучиться…

— Алексей Варфоломеевич, еще до твоего приезда у нас случай был. Два хороших командира до дуэли дошли, сам этим петухам выволочку устраивал.

— Знаю, знаю, — кивнул комиссар. — А известно ли тебе, где та девушка, из-за которой сыр-бор разгорелся?

— Перевели в корпусной госпиталь.