Хрущев проснулся от телефонного звонка. Звонил Игнатьев.

— Несколько минут назад позвонила охрана Сталина, считает, что Сталин потерял сознание. Я пока поднял только врача Сталина Смирнова, он одевается. Я сейчас выезжаю на Ближнюю…

— Заезжай ко мне, поедем вместе! Жду у ворот! — Хрущев положил трубку и начал быстро одеваться.

В коридоре дачи их ждали встревоженные телохранители Сталина, помощник коменданта и Бутусова.

— Что случилось? — тихо спросил их Хрущев.

— Мы это… — начал и замялся телохранитель Хрусталев, — ну, в замочную скважину иногда смотрим, что товарищ Сталин делает — спит или нет. Ну, и где-то без пятнадцати два заглянули, а товарищ Сталин на ковре лежит. Мы вбежали, а он непонятно — вроде как спит и во сне похрапывает, но странно как-то. И еще… — Хрусталев вновь замялся, — обмочился он. Мы его на диван перенесли и сразу товарищам Игнатьеву и Смирнову позвонили.

— Так, — сказал Хрущев и тут же скомандовал Игнатьеву и Смирнову, — разбувайтесь! — и сам быстро снял ботинки.

— Охрана пока постоит здесь, чтобы не сильно шуметь, а мы тихо идемте!

Они в одних носках, стараясь бесшумно идти по ковру, вошли в комнату и подошли к дивану. Сталин лежал на спине и действительно слегка похрапывал. Смирнов опустился на колени осторожно взял Сталина за запястье руки, потом пощупал пульс, всматриваясь в лицо, затем вставил в уши стетоскоп и, осторожно отбросив плед и расстегнув на груди Сталина рубашку, стал выслушивать сердце. Затем встал, покусал губы и прошептал.

— У него инсульт.

— А это? — Хрущев показал на мокрые брюки Сталина.

— Это естественно — с потерей сознания расслабились мышцы мочевого пузыря.

— Та-ак, — шепотом протянул Хрущев. — Я думаю, что товарищ Смирнов сильно ошибается. Товарищ Сталин накануне сильно выпил и сейчас просто спит. Если мы поднимем панику, то как будем выглядеть мы и как будет выглядеть он? Так что давайте тихо уходить.

— Но товарищи! — шепотом, но горячо не согласился Смирнов. — Это инсульт! А при нем спасает только быстрота терапевтического вмешательства!

— Ты, мужеложец, в случае чего, скажешь, что ошибся! — зашипел на него Игнатьев.

— А будешь нас слушаться, так этого «в случае чего» не будет. Понял? — почти ласково добавил Хрущев смертельно побледневшему Смирнову.

Они так же тихо вышли в коридор к ожидавшей охране.

Хрущев, потирая рукой подбородок, как бы с сомнением взглянул на Хрусталева.

— Мы тут с товарищем Сталиным несколько часов назад изрядно выпили, — и, в ответ на согласный кивок Хрусталева, помнившего, что Маленков заносил дополнительные бутылки, продолжил, — а оно, если бы водка была, так она сразу по мозгам бьет, а это молодое вино — оно долго забирает. А годы уже не те… — вздохнул Хрущев. — Короче, надо товарищу Сталину проспаться. Не надо его тревожить — неудобно как-то — с кем не бывает? Пусть завтра сам встанет, переоденется, а мы как бы вроде ничего и не видели.

Телохранители и Бутусова облегченно вздохнули, согласно и понимающе закивали головами, проводив приехавших к выходу.