Хрущев все же немного поспал и встал в 8 утра не по необходимости, а из-за колотившей его тревоги. Он не находил себе ни места, ни занятия, все время ожидая неминуемого звонка. Игнатьев позвонил в третьем часу дня.
— Охрана опять звонит — Сталин не запросил завтрак и не выходит. Они спрашивают, что делать?
Хрущев уже был готов к такому развитию событий.
— Так, позвони им минут через пять и скажи, что ты лично по прямому телефону переговорил со Сталиным, и он сказал, что «Боржоми» у него есть, а ничего остального он пока не хочет. Пусть охрана не беспокоится. Ну и выскажи охране свое мнение, что Сталину, дескать, неудобно за ночное происшествие.
— Понял, — подтвердил Игнатьев, — вам перезвонить?
— Если что-то будет не так.
Никита по-прежнему не знал, чем отвлечься от этого тягостного ожидания. Пытался играть в домино с сыном Сергеем, но даже эта игра у него не получалась. Наконец семья пошла спать, а он в кабинете делал вид, что изучает документы.
В первом часу ночи на понедельник 2-го марта позвонил Игнатьев.
— Охрана в панике, кричат, что сейчас будут звонить всем, может, кому уже и позвонили. Они все же зашли к Сталину в спальню, а он лежит, как они и мы его в ночь на воскресенье оставили.
— Позвони и запрети паниковать, скажи, что мы выезжаем. У меня машина здесь, я сам доеду, подожду тебя на повороте.
— Брать врача?
— Уже не надо…
Хрущев и Игнатьев вошли в дом Ближней дачи, не раздеваясь.
— Так, — сказал Хрущев жестко глядя на новую смену телохранителей и Бутусову, — партия и весь советский народ доверили вам жизнь товарища Сталина, а вы, когда он потерял сознание, даже не позвонили?!
Телохранители Старостин и Туков опешили, как от удара по голове, Старостин бессильно опустился на стоявший у стены стул.
— Как не позвонили? Мы же…
Хрущев, не слушая его, повернулся к Игнатьеву.
— Тебе звонили?
— Нет, — угрожающе ответил Игнатьев, — никто не звонил!