Ара лишь кивнул в ответ.

«Знания – сила, – подумал он. – Может, поэтому твоя фотография лежит в папке у полицейских?»

Бекстрём провел большую часть Национального дня Швеции в собственной кровати дома на Кунгсхольмене. И в качестве первой меры утром он отправил послание своей главной помощнице Утке Карлссон и сообщил, что ей придется самой провести сегодняшнее совещание розыскной группы по трем причинам.

Во-первых, ему требовалось уединение и одиночество, чтобы в тишине и покое подумать об их общем деле. Которое, в остальном, во-вторых, уже приближалось к скорой развязке, и сейчас, главным образом, осталось расставить все детали по своим местам и привести в порядок то и другое. К этому он собирался также вернуться на пятничной встрече. А в-третьих, наконец, и это он надеялся его «правая рука» сохранит в секрете, у него, к сожалению, началась «какая-то ерунда с животом», а поскольку он не хотел рисковать здоровьем своих сотрудников, то посчитал самым разумным остаться дома. Но если на сегодняшней встрече случится что-то важное, он, естественно, хотел бы сразу узнать об этом.

«И что там, собственно, может быть?» – подумал Бекстрём, покачал головой и отхлебнул приличный глоток «Фернета» из бутылки, которая стояла у него на ночном столике, прежде чем покопался в своих приятных воспоминаниях последних суток, когда его и Исаака пути разошлись. Надо надеяться, навсегда, как все выглядело сейчас.

За день до того, как Исаак покинул его, Бекстрём наконец решил, как ему действовать. По дороге с работы домой он остановился около торгового центра Сольны и купил приличный рулон пластиковой пленки и резиновый шланг такой длины, чтобы его хватило от крана газовой плиты в кухне до клетки Исаака.

Оказавшись дома, он в первую очередь восстановил силы при помощи приличной порции водки, а потом перешел к практической стороне дела. Но уже почти сразу, стоило ему начать укутывать в пластик клетку, где находился Исаак, весь его проект потерпел крах. С помощью своего острого клюва попугай разрывал тонкую оболочку по мере того, как Бекстрём пытался приладить ее, а подключать газ тогда не имело никакого смысла, поскольку иначе Исаак явно забрал бы с собой Бекстрёма на небеса.

В конце концов Бекстрём сдался. Он сел на диван с третьей порцией водки и сверлил Исаака злым взглядом, размышляя над альтернативными вариантами.

Если не получилось с газом, то, пожалуй, получится с электричеством, подумал он, будучи человеком практического склада ума, и единственная проблема с данным решением состояла в отсутствии у него профессиональных знаний, необходимых для реализации такого плана.

А значит, надо нанимать соучастника, в лице электрика, что в свою очередь исключено, подумал Бекстрём и глубоко вздохнул.

«Боже, как трудно убить обычного попугая», – подумал он.

Исаак тем временем, похоже, успокоился снова. Он принялся сдирать скорлупу с очередного земляного ореха, и за недостатком лучшего Бекстрём в итоге открыл балконную дверь и выпустил его во двор. А потом сам с горя поспал немного и спустился в ближайший ресторан, где как следует поужинал, параллельно обдумав свою проблему еще раз. Так он просидел несколько часов, погруженный в мрачные мысли, и не нашел никакого выхода, а когда наконец вернулся домой, уже стемнело.

Закрыв за собой входную дверь, он на цыпочках прошелся по погруженной в темноту квартире, а потом осторожно выглянул наружу через балконное окно. По всем расчетам Исаак уже должен был сидеть там на подоконнике и сердито стучать по стеклу, требуя, чтобы его впустили.

Но только не в этот раз. Никакого попугая видно не было, и Бекстрём внезапно почувствовал, как надежда вернулась к нему.

«Исаак, пожалуй, напоролся на сову», – предположил он, поскольку малыш Эдвин неделю назад просветил его, что опасность могла подстерегать бедолагу и в темные часы. Даже в центре большого города, где жил Бекстрём, обитало множество сов. А такие охотились по ночам, неслышно летая и разя наповал, в царившей вокруг них кромешной тьме.

Заснул Бекстрём в отличном настроении: наконец кто-то там наверху в синем небе внял его молитвам, однако, когда забрезжил новый день, его сны разрушились по очень неприятной причине. Судя по звуку, Исаак сидел с другой стороны светозащитной шторы окна и точил клюв о стекло.

– Сейчас ты умрешь, дьявол, – пригрозил Бекстрём и, доставсвой Зигге, который он по-прежнему хранил под матрасом, передернул затворную раму, загнав пулю в ствол.

Не без труда он поднялся с кровати, чтобы подкрасться к окну и, приподняв занавес, увидеть маленького негодяя. Но, потянувшись за шнурком шторы, услышал ужасный грохот удара по стеклу, от которого все оно содрогнулось.

Бекстрём поднял штору, распахнул окно и посмотрел вниз на асфальт.

Там лежал Исаак. Он явно повстречался с новым другом более крутого нрава, чем его обычные черные и черно-белые приятели. Вдвое большим, с коричневыми пятнами и еще более крючковатым носом, чем у него самого. Как раз сейчас тот сидел на груди своей жертвы и долбил в ней дыру. И абсолютно ошарашенный такой картиной Бекстрём случайно нажал на спусковой крючок.