«Вот как», – подумал он.

Уже на следующее утро, впервые в этом году, по-настоящему теплое весеннее солнце осветило квартиру Бекстрёма, и более явный знак Господь вряд ли мог ему дать. Прежде чем отправиться на работу, Бекстрём открыл клетку Исаака, настежь растворил балконную дверь, на всякий случай положил целую гору земляных орехов на стоявший на балконе стол, и когда он возвращался домой после своего обычного продолжительного обеда, его душа была полна самыми радужными надеждами.

Но за порогом собственной квартиры его ждало горькое разочарование. Исаак вернулся в свою клетку, но, воспользовавшись случаем, старательно нагадил повсюду на пути туда и, естественно, поздоровался с хозяином хриплым и резким голосом в такой манере, что у того сразу подкосились ноги.

И словно этого было мало, он также оставил во дворе явные признаки своего буйства во время отсутствия Бекстрёма. Двух мертвых сорок со следами крови в области груди от острого крючкообразного клюва, а также в два раза превосходившую их по размерам ворону, которая явно сумела спастись, но сейчас ковыляла без половины одной ноги и с волочившимся по асфальту крылом. Кроме того, ему пришло анонимное послание от кого-то из соседей, где его в резкой форме призывали лучше смотреть за своей птицей. Если верить автору, Исаак в качестве первой меры учинил форменную резню среди обычных посетителей птичьей кормушки, которую квартирное товарищество установило во дворе.

«Что, черт возьми, случилось с обещанным ястребом? – недоумевал Бекстрём. – Хотя позор тому, кто сдается». И потом в течение целой недели повторял ту же самую процедуру, выбрасывая быстро растущий урожай непрочитанных анонимным писем в мусор, и, кроме того, усовершенствовал свою тактику таким образом, что обманом заставлял Исаака вылететь из квартиры, после чего бросался вперед и закрывал балконную дверь за ним, тем самым пресекая любые попытки попугая вернуться домой в течение дня.

В первые сутки это срабатывало не слишком хорошо. Как только темнело, Исаак возвращался на подоконник спальни Бекстрёма, начинал громко орать и даже пытался пробить дыру в стекле своим крючкообразным клювом. И Бекстрёму приходилось вставать среди ночи, открывать балконную дверь и впускать его в то, что осталось от квартиры, которую он когда-то считал своим домом.

Так все и продолжалось. День за днем, вплоть до седьмого по счету, когда Господь наконец услышал его молитвы. И, дойдя до этого места в своих размышлениях, Бекстрём заснул. Прошло уже четырнадцать дней (надо надеяться, и если Господь услышал все его просьбы), как он снова был свободным человеком, и, погружаясь в мир тишины и покоя прямо перед полуночью в канун Национального дня Швеции, знал, что, когда проснется, жизнь все равно будет лучше, чем прежде, поскольку он больше не делил свое жилище с мучителем Исааком.

Примерно в то время, когда Бекстрём сидел в кабаке вместе со своим знакомым репортером, Ара и Омар также воспользовались случаем и отпраздновали их нежданную встречу, поужинав в ливанском ресторане, расположенном в торговом центре Щисты. Омар позаботился о шикарной еде и напитках, в то время как Ара облегчил свою душу, рассказав о проблемах, навалившихся на него в последние дни. У них выдался приятный вечер. Даже до такой степени приятный, что Ара забыл спросить Омара, почему в полиции имелась его фотография, которую, кроме того, решили показать его школьному товарищу в связи с тем, что тот помогал им расследовать очень серьезное преступление.

– Грустная история, – сказал Омар и сочувственно покачал головой. – Я могу понять твое беспокойство. Поэтому ты чуть не выпрыгнул из штанов, когда я подошел к тебе возле подъезда?

– Да. И что об этом думаешь?

– Ты обратился к правильному человеку. – Омар ободряюще похлопал его по руке. – Тип, которого ты узнал… Ты не мог бы описать его?

– Ну да, – кивнул Ара. – Такого трудно забыть.

– Хорошо, – сказал Омар и достал маленькую черную записную книжку из кармана своей куртки. – А журналист, случайно, не сообщил, как его зовут?

– Нет. – Ара покачал головой. – Нет, он просто предложил мне держать ухо востро и сидеть тихо. Я ведь подумывал свалить. В Таиланд или Дубаи. Пока все не успокоится.

– Разумно, – согласился Омар. – Хотя, я думаю, тебе для начала надо узнать, кто он.

Уехать за границу, пока все не уляжется, по словам Омара, было замечательной идеей. Он безоговорочно поддерживал ее, но прежде, чем Ара покинет страну, требовалось решить практические вопросы. Из тех, с которыми он обещал для него разобраться.

– Ты можешь быть абсолютно спокоен, – сказал Омар и еще раз похлопал бывшего одноклассника по руке. – Я обещаю устроить все для тебя. И прежде всего, ты уедешь, поскольку тебе необходим отпуск. А не потому, что должен сбежать. Бегство не решает никаких проблем.

– Ты можешь устроить это для меня? А я думал, ты учился на обычного инженера? – спросил Ара.

«Интересно, чему, собственно, учат в Техническом университете?» – подумал он.

– Можешь быть абсолютно спокоен, – повторил Омар и улыбнулся. – Знания – сила. Тебе же это известно?