– За нас, – поддержал Бекстрём. Кивнул, запрокинул голову и ополовинил свою рюмку.

– Что касается еды, я думаю, тебе не стоит беспокоиться, – сказал Гегурра и, пригубив содержимое своего бокала, поставил его перед собой. – Я уже все заказал. Сначала небольшой шведский стол, чтобы мы могли отдать дань уважения нашей шведской селедке, икре уклейки, лососю, копченому угрю, маслу, сыру, хлебу и мелкому свежему картофелю, который буквально на днях выкопали из сконской земли. Все обычное, ты знаешь. Я попросил, конечно, заменить шведский печеночный паштет на французскую гусиную печень, но думаю, ты не будешь разочарован. Затем мы получим жареное на гриле телячье филе, а относительно десерта, я собирался предложить торт безе, который, насколько мне известно, ты обожаешь.

– Звучит хорошо, – согласился Бекстрём. – Ничего лишнего.

«Во всяком случае, в наше трудное время, когда половина Европы чуть ли не умирает от голода», – подумал он.

– Если ты не возражаешь, я бы также хотел начать с одного маленького вопроса, – сказал Гегурра, откинулся на спинку стула, улыбнулся Бекстрёму и покрутил бокал между своими наманикюренными пальцами. – Как я говорил тебе по телефону, мне понадобилось уехать за границу по делам на время, но из Интернета я узнал об убийстве адвоката Эрикссона и о том, что мой дорогой брат… вполне заслуженно… получил задание руководить поисками его убийцы.

– Угу, – буркнул Бекстрём и кивнул. – Все верно.

– В таком случае, мне кажется, я в виде исключения смогу помочь моему брату, внеся свою скромную лепту в его расследование.

– Звучит хорошо, – сказал Бекстрём.

«Хотя этот идиот говорит так, словно у него алая роза засунута в задницу», – подумал он.

Прежде чем Бекстрём откинулся на спинку стула, чтобы выслушать Гегурру, их образцовый официант воспользовался случаем и наполнил его рюмку.

«В полной тишине, – подумал Бекстрём. – Просто появился ниоткуда и налил, не сказав ни слова, и даже не понадобилось делать никаких лишних движений для привлечения его внимания».

В пятницу 17 мая, за две недели до того, как его убили, адвокат Томас Эрикссон позвонил Гегурре и попросил о встрече, поскольку ему понадобилась помощь в оценке небольшой коллекции произведений искусства, которую один из его клиентов поручил ему продать. Так как Гегурра собирался отбыть в Лондон в тот же вечер, они встретились в его офисе в Старом городе во второй половине дня.

– И все из-за него, – объяснил Гегурра. – Мне еще требовалось сделать кучу дел перед отъездом, но когда он узнал, что я буду отсутствовать почти три недели, захотел любой ценой увидеться до того, как я отправлюсь в дорогу. И появился у меня сразу после обеда.

– Ты давно знал его раньше, – сказал Бекстрём, и это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Не лично, – ответил Гегурра и покачал головой. – Я встречался с ним в связи с одним судебным процессом несколько лет назад. Меня вызывали туда в качестве эксперта. Прокурор вызвал, если тебе интересно. Речь шла о крупном мошенничестве с произведениями искусства, и Эрикссон защищал главного фигуранта по делу. Фальшивые Матисс и Шагал, литографии, сам черт не разберет, – сказал Гегурра и озабоченно покачал головой.

– Он хотел получить помощь с оценкой, ты говоришь.

– Небольшая коллекция, всего два десятка позиций, и главным образом живопись. Вообще речь шла о русском искусстве и произведениях конца девятнадцатого и начала двадцатого века. В общей сложности о пятнадцати различных картинах, и во всех случаях дело касалось иконописи.

– Иконописи? – переспросил Бекстрём.

– Да, или икон, так тоже говорят. Я полагаю, ты знаком с данным термином?

– Ну естественно, – ответил Бекстрём, который ходил в воскресную школу, будучи ребенком. – Это ведь изображения христианских святых? Ангелов, и пророков, и других священных личностей библейской истории?