Коллиар тотчас подхватил ее – одной рукой за локоть, другой за запястье. Точно так же, как поступил бы и с другими, с любым из гардемаринов. Однако другого гардемарина он бы быстро отпустил, а ее продолжал удерживать.

К ним подошел Уилл Джеллико. Среди всего этого хаоса его штаны по-прежнему оставались невероятно белыми.

Странно, что Салли обращает внимание на подобные вещи. Вероятно, она потеряла немало крови, что стала вдруг такой легкомысленной.

– Сэр, меня послал капитан, – сказал Уилл. – Вы сейчас нужны на борту другого захваченного корабля. Необходимо доставить оттуда французского капитана, если он еще жив. А мистер Кент остается командовать… О боже! – воскликнул он, увидев на Салли кровь. – Что с тобой случилось? – Глаза на его закопченном лице расширились.

– Порез от шпаги, – объяснил Коллиар. – Отправляйтесь обратно с мистером Джеллико, – обратился он уже к Салли. Его лицо выражало крайнюю тревогу. – Мистер Джеллико, передайте капитану, что мистер Кент…

Салли не позволила ему закончить.

– Я в порядке, сэр. Лишь немного кружится голова. Но это пройдет. Мне нет никакой необходимости покидать «Свифтшуер». Вряд ли у меня появится другой шанс покомандовать таким кораблем. А вы необходимы повсюду.

– Кент, это не обсуждается. – Коллиар по-прежнему поддерживал ее. – Из вас течет, как из дырявой бочки, так что вы будете подчиняться моим приказам. И сейчас я вам велю сесть и сидеть, пока не придете в себя. – Он прислонил ее к лееру. – Джеллико, передайте тем, кто остался в шлюпке, что мистер Кент ранен и я остаюсь пока здесь. И что мне нужны так же и вы. Все понятно? Так, а кто командир этого корабля? – Этот вопрос не адресовался кому-то конкретно.

Никто ему не ответил, и Салли обратилась к юному французскому мичману, который был еще жив:

– Месье, где ваш капитан?

Тот пробормотал слабым голосом что-то.

– Говорит, что внизу, раненый. И больше там никого нет.

– Неудивительно, что они так и не спустили флаг. – Коллиар оглядел палубу. – Сообщите ему, что этот корабль принадлежит теперь Британии. Моффат, спустите их флаг и поднимите наш.

– Слушаюсь, сэр.

Коллиар снова повернулся к ней. Выражение его глаз по-прежнему было жестким.

– Значит, он сказал, что никого больше нет? И даже врача?

Однако, пока они говорили, несчастный француз содрогнулся в последнем пароксизме агонии и испустил дух.

– Он мертв, сэр.

Испытывая чувство сострадания, Салли стала подниматься, поскольку ей хотелось твердо стоять на ногах. Ей хотелось двигаться, доказывая, что она жива и будет жить, несмотря ни на что.

– С вашего позволения, сэр, я спущусь вниз и постараюсь все выяснить.