Он повернулся к ней и тоже пошёл к парапету, но остановился, не дойдя несколько футов до него.

– Ну, разве это не красиво? – произнесла она, не оборачиваясь к нему.

– Да, – согласился он.

Какую-то секунду он смотрел на ночной город, прислушиваясь к тому, как ветерок тихонько перебирает струны кабелей радиовышки, затем, начав медленно поворачиваться кругом, встал лицом к вентиляционной шахте. Взгляд его оказался прикован к её ограждению. Вдруг у него дёрнулась вперёд правая нога, затем левая, сами собой они начали шагать. Они понесли его с неумолимой, ничем другим не выражающей себя решительностью – так алкоголика на излечении может внезапно потянуть в бар, ради одного-единственного, якобы, глотка. И принесли точнёхонько к парапету шахты, а его руки сами поднялись вверх и опустились ладонями на холодный каменный гребень. Он перегнулся через бортик и заглянул внутрь.

Эллен почувствовала, что его нет рядом. Повернулась назад, начала всматриваться во мрак, едва рассеиваемый жиденьким сиянием луны. Тут на радиовышке полыхнул сигнал маяка, высветил своими багровыми лучами фигуру Пауэлла у парапета вентшахты, и у неё чуть не выпрыгнуло сердце из груди. Маяк снова погас, но теперь, зная, где он находится, она могла различить его силуэт и при тусклом лунном освещении. Она двинулась к нему, бесшумно ступая по вязкому гудрону крыши.

Он смотрел вниз. Лучи жёлтого света из нескольких окон, за которыми ещё работали, пересекали воронку шахты, скрещивались друг с другом. Одно из этих окон находилось глубоко внизу, у самого её дна, освещаемого им, – серого бетонного квадратика, стиснутого почти в точку сходящимися к нему стенами шахты.

– Я думала, от высоты у тебя кружится голова.

Стремительно он повернулся к ней лицом.

Бусины пота висели у него на лбу, над усами. Губы дёрнулись в нервной улыбке.

– Так оно и есть, – сказал он, – но не могу удержаться. Самоистязание. – Улыбка на его лице померкла. – Это моя специальность. – Он с усилием, глубоко вздохнул. – Теперь ты готова идти?

– Да мы только пришли сюда, – бросила Эллен протестующе. Она начала продвигаться к восточной стороне крыши, обходя торчащие на пути трубы вентиляции. Пауэлл неохотно поплёлся следом. Добравшись до ограждения и повернувшись к нему спиной, Эллен уставилась на вздымающуюся поблизости вышку, очерчиваемую пульсирующим красным светом маяка.

– Симпатичное здесь местечко, – заметила она. Облокотившись на парапет, Пауэлл глядел вдаль, на огни города, и не сказал ничего. – Ты был здесь когда-нибудь вечером? – спросила Эллен.

– Нет, – отвечал он. – Я здесь вообще никогда не был.

Шагнув к парапету, она склонилась над ним так, что ей стал виден отступ стены внутрь здания двумя этажами ниже. Она задумчиво нахмурилась.

– В прошлом году, – медленно начала она. – Кажется, я читала про какую-то девицу, свалившуюся отсюда.

Где-то брякнули, железом о железо, лопасти вентилятора.

– Да, – сказал Пауэлл безжизненным голосом. – Самоубийство. Она не свалилась.

– Ого, – Эллен продолжала смотреть вниз. – Не могу понять, как она сумела убиться, – хмыкнула она. – Тут перепад высот только в два этажа.

Он показал оттопыренным большим пальцем руки назад, себе за плечо.

– Вон там – шахта.