— Милые ребята не ебут своих баб ночью посреди коридора, Грейнджер!

Гермиона на секунду застыла с приоткрытым ртом.

Натужно усмехнулась.

— Ты врёшь, Малфой, — и посмотрела на него с сардонической улыбкой. Так, будто перед ней сидел капризный маленький ребёнок. — Прекрати так низко врать. Он встречается с Лори Доретт. И вообще, это... это бред.

— Что не очень тебе помешало лизаться с ним на моих… на глазах моих друзей.

Драко покривился, заметив в своём голосе такую громкую ревность, что даже глухой бы понял, что разговор уже ведётся отнюдь не о Миллере, а о личном и наболевшем.

Воспалённом как гнойник.

Грейнджер только вздёрнула подбородок. О, да. Конечно. У неё были свои мотивы.

Глупо донельзя.

Бесит донельзя.

Слизеринец привёл свой тон в порядок прежде, чем заговорить снова:

— Я видел их. Его и рыжую шлюху Ирэн из Когтеврана. Встретился с ними на патрулировании, том самом, когда ты была у МакГонагалл. Я снял им очки с факультета за то, что они трахались у двери в кабинет трансфигурации. Вот с ума сойти, да? Старуха бы оценила их стремление к изучению предмета.

Грейнджер фыркнула, глядя на Малфоя недоверчиво.

Потом моргнула и покачала головой.

— В любом случае, мы говорим сейчас не об этом, — не потрудившись убрать язвинку из голоса, произнесла она.

Драко закатил глаза — снова, блять — и отвернулся, демонстрируя гриффиндорке свой затылок. Ему нужно было, чтобы она не увидела ревности. И нужно было немного воздуха, не пропитанного корицей — с этой стороны, кажется, его было больше, чем там. В нескольких сантиметрах от этой заносчивой, зазнавшейся…

Мерлин, она так злила его тем, как реагировала на Миллера.

Защищала, как будто он что-то мог значить. Или как будто узнала его настолько хорошо, что действительно могла поручиться за доставучего когтевранца.

Вспомнились его слащавые улыбочки и распахнутый для всего мира взгляд.

Это называется пыль в глаза, слепая дура.