— От матери, не так ли?

Раздражённо зашипел.

Нет, Драко уже решил, что расскажет ей — мозги Грейнджер могли бы пригодиться в этой ситуации, тем более… какую-то роль во всём она уже играла. Но всё равно, это было дико — сидеть и говорить с ней, всё ещё ощущая нежное касание на своём лице.

Малфой чувствовал себя, как… гриффиндорец, ей-Мерлин.

— Да, — сдержанно ответил он. — От матери.

И в гостиной повисла тишина. Только тихое дыхание Гермионы, треск поленьев из камина и выжидающий взгляд. И ещё гигантское сомнение, волнами исходящее от Драко, полулежащего на диване.

Он поднял руку и потёр переносицу.

— Слушай, — нахмурился ещё сильнее, а в следующий момент снял ногу со столика и сел ровно, вполоборота к Гермионе, что заставило напрячься. — Это серьезно, очень серьезно. И, как ни… омерзительно это признавать, но мне нужна твоя помощь, ладно?

Последние слова он почти выдавил из себя так, словно они причиняли физическую боль. Или кто-то перекручивал их на мясорубке прямо там, в его охрипшем горле.

Грейнджер приподняла брови, но додумалась промолчать. Лишь кивнула. Малфой не понял, чего в этом взгляде было больше — любопытства, недовольства, лести, радости… или ещё какой-то чепухи, поэтому просто отвернулся, демонстрируя ей свой профиль.

Кашлянул, упёрся локтями в разведённые колени. Переплёл пальцы и вздохнул. Дохера этих ненужных махинаций, но он правда не знал, как начать.

Потому что ему казалось, что это было важно. Или Драко просто боялся вернуться к этому.

Сознательно.

Пятнадцать минут назад он из-за этого стоял с палочкой у кадыка. А два часа назад — над бездной тьмы и ветра. Под ногами и в груди.

Да. Наверное, это было важно.

— Я думаю… а точнее, теперь я уверен, — медленно произнёс, глядя в пылающий огонь и чувствуя новую волну озноба по спине, сбегающую с плеч к пояснице, — что ко всем этим убийствам и исчезновениям о которых… пишет «Пророк», — он ощутил напряжение, моментально достигшее своего апогея со стороны Грейнджер, — причастна моя мать.

Он говорил совсем тихо, но Гермиона услышала. Он понял по тому сдавленному то-ли-вдоху, то-ли-всхлипу, что ударился о сознание Драко, заставляя на секунду… нет. Жалеть он не будет.

Лишь сильнее стиснул руки, понимая, что хочет увидеть реакцию, но не может заставить себя повернуть голову. Не нужно было поднимать взгляд, чтобы мысленно нарисовать полное недоумение на лице гриффиндорки. Шок и, быть может, растерянность. Разочарование — почему нет? Или… отвращение. Как вариант.

Вот, получи, Малфой. Сейчас она скажет одну из своих фразочек, вызывающих в нём крышесносящую злость, и все благие мысли полетят к чертям.

Но. Только одно слово.