­Малфою хотелось верить, что это была боль.­

­Тупая боль. ­

­Мерлин. Как можно настолько отвыкнуть от неё? Душащей невозможности вдохнуть, не всхлипнув, не захлебнувшись воздухом.­

­С какой силой боль ударила в грудь тогда. Он вспомнил, и снова стало страшно, а рука против воли взметнулась к солнечному сплетению и сжала пальцами ткань рубашки, сминая. ­

­Пальцы грязнокровки зарывались в его волосы. Он и об этом вспомнил — тут же рука взлетела выше. Натыкаясь на взъерошенные на затылке пряди.­

­Эти мысли были слишком быстрыми. Слишком неуместными, тяжелыми, беспокоящими, нужными.­

­Нужными.­

­Бля... пожалуйста, не сейчас.­

­Осознав, что он в гостиной всё ещё не один, слизеринец торопливо поднял взгляд, который тут же остановился на слегка сбившейся движением вбок мантии шагающего последним человека — мужчины с темными глазами — который как раз выходил из гостиной.­

­И то, что заметил Драко, заставило его сделать шаг вперед, приоткрывая рот. Похолодевшая моментально кровь, кажется, разом заморозила все его существо, а мысли рассыпались в пыль.­

­Ворон.­

­Под собранными на затылке волосами — раскинувшая крылья птица, пересекающая позвонок. Сердце застыло, обожжённое. ­

­А потом ударило так, что едва не разорвало грудь изнутри.­

­Тёмный коридор, факел.­

­Далеко и тускло, в самом конце. ­

­Босые ноги — ледяные от каменного пола. ­

­Сердце колотится, как ненормальное. ­

­Отец может увидеть.­

­Отец убьёт его, если заметит. Но дверь... дверь в первой же камере темниц открыта. Пропускает в щель свою холодную полоску света, которую видно с самой лестницы. ­

­Драко впервые смог выбраться из комнаты ночью — мать очень торопилась и не наложила запирающее. Ему никто ничего не скажет, но он должен знать, что здесь происходит. Почему мать так бледна. Так невидима. Почему отец будто держит её своим взглядом на поводке — так, словно Нарцисса животное, что в любой момент может сорваться и убежать.­