Осень 1999 года. В Доме приемов компании «Логоваз» самый могущественный на тот момент российский олигарх Борис Березовский собрал совещание своих соратников. Вернее, в старинный особняк в центре Москвы приехали несколько человек из принадлежавших олигарху средств массовой информации. Главным образом, это были ведущие и менеджеры Общественного российского телевидения — стратегического наступательного вооружения в арсенале Березовского.

Впрочем, совещанием в обычном смысле слова это мероприятие назвать нельзя. Последние месяцы Борис Абрамович собирал у себя людей и обсуждал ход парламентской избирательной кампании чуть ли не ежедневно. Встречи, телефонные переговоры, обмен идеями и материалами по кругу — «Логоваз», Кремль, Останкино, — политический процесс не прекращался ни на один день и напоминал оборонительную военную кампанию с последующим контрнаступлением по всем фронтам. Как обычно, решалась не просто судьба депутатских мандатов и обитателей кремлевских кабинетов, на кону стояла судьба России. За меньшие по масштабу и значению задачи Борис Абрамович никогда не брался.

Правда, в штаб-квартире Березовского планирование отдельных операций очередной политической войны проходило с особым комфортом. В Дом приемов «Логоваза» все всегда приезжали с удовольствием. Побывать в Доме — означало если не приобщиться, то хотя бы приблизиться к кругу избранных, посвященных в великие тайны самой загадочной компании России, а через нее — и к тайнам Кремля, секретным материалам большой российской политики. При этом обстановка Дома — роскошь интерьеров, антиквариат, предупредительный, вышколенный персонал — безотказно действовала на наиболее уязвимые участки головного мозга посетителей. Даже колокольчик, которым хозяин особняка вызывал официантов или секретарей, казался каким-то сказочным инструментом в нашей буйной пролетарской стране.

Особняк отреставрировали еще в 1991 году: Березовский с товарищами — кооператорами первыми из новых русских предпринимателей — вложили часть своих свежезаработанных денег в такой непонятный советскому человеку проект. На торжественном открытии Дома приемов и банкете генеральный директор Волжского автомобильного завода и по совместительству член совета директоров компании «Логоваз» Владимир Каданников был настолько поражен увиденным, что несколько раз повторял одну и ту же фразу: «Россия, действительно, удивительная страна: все вокруг воруют и все равно кое-что остается».

Березовский умел не только красиво жить, но и с удовольствием разрешал другим пользоваться окружавшим его комфортом. Поэтому слава и слухи о Доме приемов ходили по всей Москве. Внутри — ресторан и бар, где бесплатно кормили разными деликатесами и разрешалось безвозмездно (то есть даром) часами пить коньяк и виски, ожидая никогда не отличавшегося пунктуальностью и вечно откуда-то и куда-то спешившего Бориса Абрамовича. Халява действует на неокрепшую психику постсоветского человека, взращенного на дефиците материальных благ, безотказно, парализуя волю и снижая сопротивляемость организма к внешнему воздействию. Поэтому в Доме приемов народ толпился всегда. Особенно в критические для Родины моменты.

Итак, на этот раз на совещание к Березовскому собрались телевизионщики. Главная тема — губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев, третий номер в избирательном списке политического блока «Отечество — Вся Россия». До парламентских выборов остается всего-то месяц с небольшим, а ведомый Примаковым и Лужковым блок ОВР и примкнувший к ним Яковлев широким фронтом, напористо и самоуверенно наступают на политические позиции Кремля.

Защитники президента Ельцина от претензий Примакова и Лужкова отбивались активно. Эти два деятеля — политики с путаными биографиями и неоднозначной репутацией — у значительной части российских избирателей вызывали подозрение, раздражение и явную антипатию, поэтому бороться с ними было относительно просто. Стоило Лужкову выступить с каким-либо политическим заявлением или выехать в соседнюю страну с важной политической миссией, выходящей за рамки коммунального хозяйства Москвы, как сразу же возникало множество поводов для критики столичного мэра. Мрачный Примаков, по-моему, давно разучившийся публично говорить правду, в силу возраста стал все чаще путаться в собственных же византийских интригах и попадать впросак.

Но как нейтрализовать Яковлева и вывести его из политической игры? Обсуждали долго и нервно. Как подобраться к питерскому губернатору, который не лез на рожон и не предлагал реанимировать сомнительные прожекты, как то: поворот северных рек в Среднюю Азию? Перебирали разные варианты: в публичной политике он недавно, бизнесом никогда не занимался, жена цементными заводами не владеет. Зато вспомнили об убийстве Галины Старовойтовой: депутата Государственной Думы застрелили на лестничной клетке возле ее собственной квартиры в Санкт-Петербурге. Скандал? Однозначно! Газеты тогда писали: «Криминальная столица погубила сильную женщину и знаменитого политика». Сюжет просто просится на страницы захватывающего детектива. К тому же там, в Питере, убили еще парочку высокопоставленных местных чиновников. Даже Чубайс на похороны приезжал и клялся найти и наказать убийц. Какой все-таки страшный город! «Питер — криминальная столица»? Действительно, почему нет. В общем, отличная идея: страшный город, полный бардак. Кто виноват? Губернатор. Вы хотите криминальную страну? Тогда голосуйте за блок «Отечество — Вся Россия». Отлично! Так и запишем: «Питер — криминальная столица»! Массированная атака может вынудить Яковлева отказаться от участия в парламентских выборах, и тогда весь предвыборный блок ОВР, лишившись третьего номера из федерального списка для голосования, существенно ослабнет. По крайней мере, идея рабочая и конкретная. Стоит попробовать!

Не хватало фактов, доказательств, аргументации. Нужны имена, пароли и явки. Тут же созвонились с Петербургом, с разоблачителем оборотней и обличителем пороков Александром Невзоровым. Он должен был срочно вылететь в Москву и наполнить красивую формулу убийственным содержанием.

Владимир Яковлев к этому моменту уже три года руководил правительством Санкт-Петербурга.

Время практиков-демократов

К политической карьере он себя никогда не готовил и, как уже говорилось, сторонился публичности. Однако обстоятельства заставляли быстро набираться политического опыта. Победив на выборах губернатора в июне 1996 года, сразу же пришлось мобилизовывать горожан на поддержку Бориса Ельцина на президентских выборах.

Уставший и больной глава государства за несколько дней до голосования приезжал в северную столицу. Смотреть без ужаса и сострадания на Ельцина было невозможно. Избирательная кампания в Питере разваливалась: предыдущий глава городского правительства Анатолий Собчак чужими выборами, пусть и главы государства, заниматься не собирался, в столичном президентском штабе тоже плелись сложные интриги, на регионы просто не оглядывались. К тому же это в Москве носили коробки из-под ксероксов, набитые деньгами, а до окраин империи полноводная финансовая река не доходила, высыхая в пределах Московской кольцевой автодороги. В результате во втором по значению городе России первого демократически избранного президента явно ожидал провал. Ответил бы за это, конечно, новый глава города.

Но Владимир Яковлев политические интриги никогда не любил, привык действовать прямо и четко, поэтому открыто поддержал Бориса Ельцина. Похоже ли это на политика красно-коричневой ориентации, как пытались представить Яковлева во время выборов его оппоненты? Нет. Могло ли это испортить репутацию губернатора в глазах большинства его избирателей, ориентированных на коммунистов и их лидера Зюганова? Как нечего делать! Однако Яковлев как технократ просчитывает не политические и имиджевые, а реальные риски. Стабильность государства для него важнее собственного политического спокойствия. Этим принципом он обычно и руководствовался. «Собчак оставил политический след в истории Петербурга, а Яковлев оставил крепкий хозяйственный след, сначала стабилизировав экономическую ситуацию, а потом поставив ее на подъем. Он обладал колоссальной работоспособностью», — утверждает Вячеслав Щербаков, который отработал с губернатором фактически весь его первый срок.