— Ты. Подойди. И честно ответь: что тут творится?

Я послушно приблизилась, старательно подумала и глубокомысленно заявила:

— Вонища, господин эрхас. Даже, я бы сказал, жуткая вонища. Просто страх.

Дагон недобро прищурился, а затем вложил мне в руку клочок черной ткани и снова спросил:

— А это ты как объяснишь?

Я взглянула на кусок оборванного плаща, который невозможно было не узнать, и огорченно вздохнула:

— Никак. Но могу строить догадки.

— Ты мне гвозди в голову не забивай, — угрожающе придвинулся эрхас, а стоящие за его спиной, перепачканные в черной крови, какие-то не слишком веселые люди, со странным выражением уставились на Аса. — Что это такое?!

— Ткань, — честно ответила я, все еще надеясь, что пронесет.

— А откуда она ТАМ взялась?! Под лапой у хартара?! Вместе со следами от ударов мечей!

— Без понятия, господин эрхас. Случайно попала, наверное?

— Фантом!! — буквально прорычал Дагон, сжав пальцы в кулаки. — Еще одно слово, и я тебя… отвечай, засранец: твой плащ?!!

Я подобострастно вытянулась, преданно поедая начальство глазами.

— Никак нет, господин эрхас!

Бац!

Кулак эрхаса стремительно метнулся вперед, целясь в мою левую скулу, но слегка опоздал: меня на том месте уже не было. А вот метнувшийся вперед Ас был. И его раскрытая ладонь, в которую с неприятным шлепком влетели чужие пальцы, тоже. Думаю, это больно — шарахнуть со всей дури по каменной глыбе. Точнее, я даже знаю, что это очень больно, потому что ладонь у брата была похожа даже не на камень, а на выкованную из металла литую пластину. Так что могу понять, отчего лицо Дагона внезапно перекосилось и почему мой, пощекотавший ему горло клинок вызвал так много неприятного удивления.

Короткое мгновение мы все молчали, сверля друг друга нехорошими взглядами, у Аса снова мрачно загорелись зрачки, эрхас неверяще косился за свою спину, не слишком понимая, как я там оказалась. Тени угрюмо молчали, с неторопливостью потревоженных львов поднимаясь с земли. Но потом я первая поморщилась и медленно отступила.

— Все же вы неправы, господин эрхас: плащ не мой.

— Да? — держа марку, ровным голосом переспросил он, внимательно следя за исчезающим в складках одежды кинжалом.

— Угу. Брат, отпусти нашего командира. Он уже искренне сожалеет. И хочет сказать, что это был твой плащ.