Через входную дверь донесся голос Гудруна. Он ревел, проклиная богов, и Альба с Тенью побежали, поддерживая друг друга. Храм еще стоял, сотрясаясь и вздрагивая. Северяне бросились прочь. Они спешили к воротам, и булыжники подпрыгивали и шевелились у них под ногами, подбрасывая в воздух мертвых и заставляя падать на колени живых.
Тень оглянулась в надежде, что Дагмар последовал за ними. Колонны, в которые он упирался руками, извивались, как каменные змеи, вызванные к жизни кровавыми руками на их поверхности. Раздался нечеловеческий, оглушительный стон, и крыша храма рухнула вниз. Остались только стены, некогда удерживавшие ее. К небу поднялась туча пыли и осколков, и всю гору покрыло белым крошевом. А потом на мир опустилась тишина.
31
БАЙР НЕ ЗНАЛ, сколько человек он убил и скольких друзей потерял. Он не знал, жива ли Альба и где она теперь. Знал только, что нужно драться, потому что если он падет, то падет и Сейлок. От оружия северян погибли сотни людей – поселян, женщин и мужчин из кланов, воинов, хранителей, а убийцы все продолжали уничтожать ни в чем не повинных людей, почти не оказывающих сопротивление.
Когда закачалась земля, он решил, что пропустил удар или, сам того не заметив, получил рану, но продолжал биться, намереваясь стоять до конца. Уголком глаза он видел, как упал Дред и зашатался Дакин, и, взревев от горя и ярости, отшвырнул одного врага, разрубил топором череп другому, а потом вдруг понял, что не ранен, а его люди живы. Северяне отпрянули, взмахивая руками и качаясь на подгибающихся ногах, словно на палубе корабля в бурном море. Опасаясь, что они придут в себя и перестроятся, Байр, шатаясь, пошел на них с упорством последнего оставшегося на ногах бойца.
Ему показалось, что он слышит крик Альбы, но голос тут же утонул в оглушительном грохоте, и, повернувшись к храму, Байр успел увидеть, как здание рушится, купол оседает в тучах белой пыли, а земля корчится в страшных муках. А потом над горой повисла тишина. Он не видел живых, если они вообще остались. Видел только убитых у своих ног. Кожу покрывали пыль и каменное крошево; они липли к окровавленной одежде, к слипшимся от крови волосам. Тишина показалась страшнее пронзительных криков. Потом Альба позвала его по имени.
– Байр!
Голос донесся слева, и он пошел на звук, спотыкаясь о руки и ноги, наступая на убитых.
– Байр! – снова позвала Альба, и тут он сообразил, что не откликнулся.
– Альба, – выдохнул он тихо, но Альба расслышала.
Она возникла из клубов белой пыли, следом Тень, и Байр, пошатываясь, прошел несколько последних шагов, подхватил ее и прижал к себе. Тень тут же растаяла в пыли, словно ее и не было.
– Вождь! – окликнул Дред.
Пыль начинала оседать, воздух становился прозрачнее, и в нем шевелились люди и тени.
– Я здесь! – крикнул Байр. – Где Дакин?
– Тут, Долфис. Но Дистел пал.
– Я пал, но живой, – глухо проворчал Дистел.
– Адьяр! – позвал Байр.
– Здесь, – проворчал Айдан. – Логан из Лиока и ярл Йозеф тоже. Лотгар погиб на холме.
– Дагмар! – крикнул Байр. – Дагмар!
Он звал, понимая, что напрасно, но не мог справиться с собой.