Артем услышал приближающиеся шаги. Он вжался спиной в стену и втянул живот. Когда Инга шагнула на лестничную площадку, он охватил ее обеими руками за лоб и затылок. Резко крутанул голову, раздался хруст, как если бы сухую ветку переломили. Глаз Инги, скошенный на Артема, потускнел. Он придержал ее, не давая упасть, и аккуратно посадил на пол. Ее расстегнутый черный плащ с шорохом разошелся.

«Вот, — подумал Артем, — я убил женщину». В его душе ничего не шелохнулось. В женщинах всегда угадывалось что-то материнское или детское, заботливое или беспомощное, шаловливое или ласковое. Ничего этого в Инге не было. Наличие соответствующих половых признаков не делало ее женщиной. Она находилась на стороне врага и сама являлась противником. Ее пришлось устранить. «Ничего личного», — как говорят американцы.

Убедившись, что Инга не подает признаков жизни, Артем обыскал ее и нашел в кармане мощный электрошокер, величиной примерно с флакон дезодоранта. Держа его в руке, он вышел в коридор и, не таясь, зашагал к столу в круге золотистого света. Ольга наклонилась и вытянула шею, вглядываясь в него.

— Добрый вечер, — поздоровался Артем. — Инга просила передать вот это. — Он показал шокер, — на тот случай, если кто-то буйствовать начнет.

— Так у меня свой есть, — растерялась Ольга.

Должно быть, подозрение начало формироваться в ее мозгу, но процесс прервал электрический разряд. Прикоснувшись к ее виску, Артем опустил шокер ниже и снова нажал на кнопку. Действовать было нужно наверняка. В ближайшие десять минут Ольге предстояло отсутствовать в привычной реальности, мысленно странствуя в параллельных мирах, о существовании которых упрямо твердит эзотерическая наука.

Медсестра Ольга повалилась под стол мягко, как тюк с постельным бельем. Артем заботливо отодвинул от нее электрический обогреватель, чтобы не спалила волосы, и отправился на поиски Лили.

Она нашлась за третьей по счету дверью, исхудавшая и подурневшая. А вот глаза ее словно увеличились в размере и сияли так ярко, что включать свет было совсем не обязательно.

— Привет, — сказал Артем. — Это я.

— Я тебя не знаю, — равнодушно произнесла Лиля. — Уходи. У тебя лицо меняется.

Под одеялом она была совершенно голая, несмотря на то, что в палате было довольно холодно. Ее скомканная одежда валялась на полу. Артем вспомнил, как свернул голову Инге, и пожалел, что нельзя проделывать это снова и снова.

— Я Артем, — сказал он. — Мы уходим.

— Зачем?

— Ты ждешь ребенка. Его нужно спасти.

— Да! — воскликнула Лиля, моргая, как после крепкого сна. — Ребенок. Забери меня отсюда, Артем. Мне плохо. Мне очень плохо. Со мной страшное происходит.

— Сейчас, — сказал он. — Одеваемся и уходим.

Он помог ей натянуть чулки и бросил на кровать остальное.

— Действуй, Лиля. Быстрей, пожалуйста. Времени в обрез.

— Мы поплывем? — спросила она, роясь в ворохе одежды.

— Нет, — ответил Артем и покинул палату, чтобы проверить, как обстоят дела в коридоре.