С каким наслаждением Аксаков открыл калитку своего особняка. Он дышал полной грудью и не мог надышаться теплым ночным августовским воздухом. Осознание собственной правоты, важности открытия, предчувствие скорого триумфа переполняли его душу. Он вспомнил вытянувшуюся от удивления Володькину рожу, его обалдевшие глаза, когда он ему отдал в автобусе по дороге домой старинный свиток, и сразу даже забыл о своих болячках, которые ему не давали покоя во время сплава.
Андрей Александрович представлял, как залезет под теплый душ, смоет с себя всю тутончанскую грязь, переоденется в свежее белье, выпьет рюмочку хорошего коньяка под хорошую закуску. Блаженство! Он даже зажмурил глаза от предвкушения скорой реализации этих простых человеческих желаний.
Но, зайдя в дом, он первым делом пошел не в ванную, а к телефону. Включил автоответчик, надеясь, что будет сообщение от жены. Но вместо него услышал взволнованный голос сына:
– Папа, я в плену. За меня требуют выкуп. Мать с дедом за границей. А деньги нужны срочно. Ты один можешь меня спасти. Перезвоню в понедельник утром. Обязательно будь дома.
У Аксакова потемнело в глазах. Он забыл и про душ, и про коньяк, а только сидел в кресле и смотрел на телефон, ничего перед собой не видя. Понедельник уже начался.
Из забытья его выдернул телефонный звонок. Он трясущимися руками схватил телефонную трубку.
– Папа, ты дома? Как здорово, что хоть ты приехал. Ты прослушал мое сообщение? Вся надежда только на тебя…
Лешка тараторил без умолку, но у него вырвали трубку. И грубый, хриплый голос с явным кавказским акцентом сказал:
– Привет, папаша. Если хочешь вернуть своего сына, готовь лимон зеленых. Иначе я тебе вышлю посылкой его голову.
От названной суммы у Андрея Александровича пересохло во рту, и он кое-как выдавил из себя:
– Но у меня нет таких денег.
– Я знаю, что тебя баба кинула. Но остался дом. И говорят, что очень большой, очень хороший, богатый дом в центре города. Продай его и привези мне миллион. А я тебе отдам твоего сына. У тебя есть три дня, чтобы привезти мне деньги. Иначе пеняй на себя.
– Но… но… – Андрей Александрович с трудом находил слова. – Но сейчас не сезон. Время отпусков. На рынке недвижимости – застой. Так быстро я не найду нормального покупателя. Придется отдавать за бесценок.
– Сколько ты можешь получить за дом сегодня или завтра? – поинтересовался кавказец.
– Не знаю. В лучшем случае половину…
– Хорошо. Через три дня привезешь половину лимона – и сын твой. Я сегодня щедрый. Вечером сообщу, куда привезти деньги.
– Папа, папа, он не шутит, – залепетал в трубке голос Алексея. – Наши их так обложили, что им деваться некуда. Если ты не привезешь деньги, они меня, точно, убьют. Двоим нашим уже отрезали головы…
Связь оборвалась.