Нос Курта все еще щекотал остаточный душок листка с рейтингом. Если в кабинет закрался иной аромат, то сквозь этот запах он пробиться не мог. Дверь кабинета открылась. Ученики тут же примолкли, чинно изобразив примерных и послушных детишек. В помещение впорхнула Лучникова — преподаватель географии. В обычной своей суетливое манере она жестикулировала и что-то втолковывала сопровождающему ее человеку. Курт попытался сфокусироваться на собеседнике Лучниковой, но на фоне ее энергичности и способности занимать больше пространства, чем того требовала ситуация, незнакомый субъект пребывал почти в полной невидимости.

Процессия достигла района доски. До Курта донеслись отдельные фразы несвязной речи Лучниковой — она бойко говорила что-то о «творческой организованности». Стоявший рядом с ней молчал. Впереди сидящие ученики привстали на местах, поэтому из-за их голов Курту удалось заприметить только то, что оппонент Лучниковой был невысокого роста.

Взгляд Курта упал на Эни. Лица ее он видеть не мог, но почувствовал, как девушка напряглась.

— Эни? — позвал Курт, осторожно касаясь кончиками пальцев ее спины. В следующую секунду он отдернулся к спинке стула, потому что Эни резко развернулась к нему. Никогда прежде он не видел такого пламени в ее янтарных глазах. Она исступленно вцепилась в его руку и громко прошептала:

— Это он!

Курт вытаращился на нее. Его мозг кольнула догадка, но как же он не хотел, чтобы это было правдой!

— Кто?

— Мой БЕЛЫЙ РЫЦАРЬ! — Эни сильнее впилась ногтями в кожу его руки, но через мгновение выпустила и отвернулась, взбудоражено качнувшись на стуле.

Курт с секунду смотрел на ее спину — Эни слегка потрясывало. Тогда он встал во весь рост и испытующе уставился на Белого Рыцаря девушки. В таком положении никто ему обзор не закрывал. Рядом с трещащей без умолку Лучниковой стояла худенькая фигурка, почти утопающая в своей мешковатой одежде. С ходу бросались в глаза снежно-белый цвет ветровки мальчишки и черные ленты, обмотанные вокруг рукавов. На голове у него, как и описывала Эни, была надета темная шапка-гаврош, а поверху натянут капюшон. (И это в помещении-то?!) Он не шевелился, безмолвно выслушивая болтовню преподавательницы географии, но Курт, всматриваясь в развязность его позы, в положение рук, засунутых в карманы, и полную расслабленность, предположил, что мальчишка пропускает все мимо ушей.

Внезапно Лучникова осознала, что надо бы уже начать урок, и с беспокойством повернулась к любопытствующим ученикам.

— Так, начинаем урок! По местам, по местам! Быстро! — чирикала она, деловито роясь на учительском столе. Заметив, что Курт все еще стоит, преподавательница поджала губы и суетливо махнула ему рукой, чтобы он опустился на стул. Курт нахмурился, но подчинился.

Внимание всех было приковано к мальчику, оставшемуся в одиночестве у доски, когда Лучникова отошла к столу. Его лицо было в тени, и увидеть выражение на нем не представлялось возможным. Курт встревожено глянул на нахохлившуюся Эни. Он боялся, что та в порыве чувств может выкинуть что-нибудь этакое. Но его опасения не оправдались. Эни вела себя на редкость хорошо.

— А это кто? — вдруг спросила Сара. Ее голос породил цепную реакцию, и по кабинету прокатился возбужденный гул.

— Ах да. — Лучникова оторвалась от поисков и смущенно улыбнулась. — Забыла вам представить вашего нового одноклассника. Знакомьтесь, Эштель…

Учительница прищурилась, пытаясь прочитать запись на листочке, который в спешном порядке выудила из кармана. Не добившись успеха, она, ища помощи, растерянно покосилась на мальчика.

— Эштель… э-э-э…

— Ри, — соизволил, наконец, подсказать пацаненок.

— Да, точно! — Лучникова широко улыбнулась. — Ваш одноклассник, Ри Эштель.

В кабинете стало шумно. Все начали возбужденно переговариваться. Некоторые даже окликали Ри, но тот всех игнорировал. Лучникова предложила ему занять свободное место, и мальчишка молча двинулся вдоль ряда, где сидели Эни и Курт. Тирнан заметил, что голова Эни тоже начала поворачиваться — девушка пристально следила за мальчишкой. Он притягивал ее, словно она была железом, а он магнитом. Ри уселся на свободный стул в ряду у окна. Из горла Эни вырвался протяжный вздох. Курт почувствовал, как в нем просыпается злость. Почему-то ему с первого взгляда не понравился этот новенький. Странно, не правда ли?

Весь урок Курт сидел как на иголках. У него устала шея — он почти сорок минут беспрестанно вертел головой, бросая взгляд то на Эни, которая, в свою очередь, не отрывалась от созерцания «рыцаря» у окна, то на сам объект ее пристального внимания.