На лице Бородки появилось недоуменное выражение.

— Что? Причем тут финский Санта-Клаус?

— Это омоним, башковитый ты наш. С финского означает «рождественский козел».

— ЧТО-О-О?!!!

— Козел, говор…

— Захлопни пасть, поганец!

Курчавый и Лысый не удержали ухмылки и тут же заработали убийственный взгляд от Бородки.

Сверху донесся смешок:

— Интересное дело. То мне велите слово молвить, то рот затыкаете. Что-то не стыкуется… Елки-дрова, товарищи, да мы в самом настоящем тупике!

Бородка весь побледнел от бешенства и был, судя по всему, на грани нервного припадка. Громила решительно взял его за локоть и тихонько подтолкнул обратно, в компанию Лысого и Курчавого. Убедившись, что тот надежно вклинился между ними и никаких резких движений в ближайшее время не планирует, Громила повернулся и уставился вверх. Его лоб забугрился морщинами, а пушистые брови сложились в острый угол. Из всей банды он казался Эни самым невозмутимым, но, похоже, невидимый субъект своим хамоватым отношением начинал доставать и его.

Эни ощутила почти материальное злорадство. Как приятно давать сдачи обидчикам! Ладно, не собственноручно, и ладно, не кулаками, но все равно приятность обстоятельства от этого не убывала.

— А ну ша сюда! — Белесый парень вновь взял дело в свои руки и по-командирски ткнул пальцем в землю перед собой. То, что нежданный противник находился в прямом смысле слова на высоте, невероятно злило его. По его мнению, время уговоров прошло и пора было переходить к средствам, приносящим боль. Много боли! От нетерпения его ноздри раздувались, приобретая вид миниатюрных пещерок. Как же у него руки чесались — страсть просто!

— Я не подчиняюсь приказам приматов. — Голос мальчика прозвучал отсутствующе, словно его обладателю беседа уже наскучила и он не прочь отделаться от всех разом. — Ах да, я не подчиняюсь приказам вообще.

Эни свернулась клубочком сбоку от каменных ступенек. Несмотря на ужас ситуации, она смогла отвлечься, обуреваемая внезапно нахлынувшими чувствами. Ее буквально зачаровал этот голос. Он был низкий с хрипотцой, странно обволакивал, но не источал теплоту. Воздух словно наполнялся неистощимой загадочностью, заставляя кожу покрываться мурашками, как будто все тело медленно заворачивали в мягчайший прохладный шелк, скользящий гладью по глади. Дивный голос, едко озвучивающий гадости.

Девушка любознательно вытягивала шею, пытаясь хоть что-то разглядеть, но коварный козырек крыши скрывал обладателя чарующего голоса. Ох, как же ей не терпелось увидеть все своими глазами! Она готова была дать руку, ногу, голову да хоть что на отсечение, что юный нарушитель ей безумно понравится. Она молила про себя, ну, чуть-чуть выгляни, ну, хоть одним глазком дай на тебя посмотреть!

— А ну-ка быстро пшел на землю, поганец! — взревел Белесый. Эни вздрогнула от неожиданности и удивленно глянула на парня. Тот методично покрывался нежными розовыми пятнами. Тут и к гадалке не ходи — парень в бешенстве. По ходу, до него только сейчас дошло, что его оскорбили.

— Мухой сюда! — присоединился к воплям Белесого Курчавый. На его долю оскорбительных котлеток еще не досталось, поэтому он был настроен вполне миролюбиво. По крайней мере, миролюбиво для сложившейся ситуации.

— Вы, пупсики, конечно, вполне подпадаете под критерии любимого лакомства мух, но печаль, мужики, я не муха. Оставлю столь лакомые кусочки тем, кто оценит по достоинству.

Эни замерла, не зная, то ли хихикать, то ли ужасаться. Мальчишка на крыше откровенно нарывался.

— Это че, наезд щас был? — Белесый полуобернулся к Громиле. На лице его застыло недоуменное выражение. Громила интеллектом также не блеснул и с озадаченным видом повернулся к притихшим напарникам. Прямо игра в глухие телефоны.