– Пойдемте.

Мы углубились в лес. Сквозь ветви виднелось хмурое небо. Погода была ненадежной.

– Надеюсь, дождя не будет. Я ничего с собой не взяла.

Я успокоил ее:

– Мы не очень далеко. Остров маленький, не заблудимся. В крайнем случае мы сделаем круг.

Тропинка зигзагами вилась по склону холма, огибая деревья, встречавшиеся на пути. Мы незаметно поднимались. Лоранс шла гибким, танцующим шагом, может быть, не очень подходящим для такой прогулки, но смотреть на нее было приятно.

На вершине холма раскинулся просторный луг. Отсюда просматривалось все озеро. Можно было различить внизу крышу гостиницы и даже домик дель Рьеко. За нашими спинами узкая полоса воды отделяла остров от берега. Лоранс нахмурилась:

– Почему бы гостиницу не развернуть в другую сторону? Было бы легко перекинуть мост, а не переплывать озеро в самом широком месте...

– Да, но тут северная сторона. Гостиница выходит на юг. Иначе мы не видели бы солнца и замерзли.

– А солнца мы и так не видим.

Я нагнулся, рассматривая траву. Местами она была вытоптана.

– Должно быть, здесь пасут коз или корову. Взгляните, все объедено...

– О, да вы еще и агроном, – пошутила Лоранс.

Она опустилась на колени рядом со мной, достаточно близко, чтобы я почувствовал аромат ее немного пряных духов. Однако это не было попыткой сближения, да и я не стремился к нему. Лоранс уселась на траву. Я тоже сел, скрестив руки на коленях.

– За обедом я побеседовала с Шарриаком, – начала Лоранс. – Он просто ненормальный. Изложил невероятную теорию о женщинах.

– А я выслушивал Морана. Тоже не сахар.

– Он хоть смешной, а тот – больной. Естественно, Шарриак провоцировал меня, пытался разозлить. Я не осмелюсь повторить то, что он наговорил. Что-то вроде глубокого презрения... Оно изливалось из него. Это были не просто мысли многих мужчин, не желающих видеть женщин вне их традиционных обязанностей – закоренелый консерватизм двух тысячелетий... Это было... Я чуть не запустила стаканом ему в физиономию.

– А знаете, мне кажется, он так же думает и о мужчинах. Он презирает всех.

Лоранс сорвала травинку, не донеся ее до рта, разжала пальцы, и та улетела.

– Нет, тут было особенное. Ненависть к женщинам. Не представляю, что они ему сделали. Но в любом случае он этого заслужил.