Меглин садится в фургоне на пол и начинает нервно раскачиваться. Жаров говорит Есене тихо, чуть наклонившись:
– Держали бы его в узде. Я-то понимаю. Звезда. Но, как говорится, я – не все!.. Народ не поймет. Она мужа потеряла. А он быкует.
– Спасибо. Учту.
Гостиница рядом с трассой, на выезде из города. Фургон Есени во дворе. Меглин сидит на кровати спиной к Есене и смотрит в окно. На трассе кучкой столпились проститутки. В этой толпе он замечает девушку.
– Ты в норме?.. Родион?..
Не оборачиваясь, он поднимает дрожащую руку с выставленным большим пальцем и бурчит себе под нос, еле слышно:
– Трасса, и дежурящая дальше по дороге стая проституток, одна из которых, Ляля – мини-юбка, обилие макияжа, – вызывающе стоит на самом краю дороги.
Есеня не обращает внимание на его реплику, подумав, что это очередной его бред, и открывает папку, раскладывает на кровати фото жертв. Разглядывает их.
– Он приходит и убивает их. Шесть человек. Из дробовика. Если это был один человек, это не серийный убийца. Массовый.
– Или метис. И нашим, и вашим. И серийный, и массовый. Валит кустами. Там трое, здесь пятеро. Все дело в цифрах.
– В статистике по району массовых убийств не было. У них вообще, не поверишь, убийств не было семь лет. Преступность самая низкая по России. Драки, разбой, люди пропадали – а убийства ни одного…
– Так не бывает.
– Статистика.
Меглин задумывается. Смотрит на фото.
– Не шестерых убивал. Одного. Другим не повезло просто.
– Была одна главная жертва, а остальные – свидетели?
Меглин не отвечает.
– Тогда имеет смысл с Пасюка начать. Самый крутой. Самый богатый. Если кто и подходит на главную жертву, то только он.
Глубоко в лесу, в хижине из ветвей и стволов, накрывшись капюшоном, сидит человек. Лицо обросло бородой, на щеках – пятна. Он грязный, одет в засаленные лохмотья, выглядит как бомж. Переламывает обрез двустволки и заряжает двумя охотничьими патронами. Из дешевого подранного пакета достает коробки с патронами, распихивает их пригоршнями по карманам. Выходит из хижины и уходит дальше в лес, на окраину. Там человек сбрасывает ветки, которые укрывали от взгляда с дороги старый ржавый джип, из тех, что продаются либо за символическую цену, либо отдаются даром тому, кто согласится их вывезти. Он садится за руль. Заводит. Несколько раз. Мотор не сразу ловит искру. Но наконец ловит. Спустя несколько минут старый джип проносится мимо мотеля и проституток на обочине. Ляля выбирается из припарковавшейся на обочине машины; игриво попрощавшись с торопливо отъехавшим водителем, она идет к машине с тонированными стеклами, стучит. Стекло ползет вниз. В салоне – трое крепких бритых парней, музыка. Ляля протягивает сутеру деньги, он половину возвращает ей.
– Перерыв, я пошла…