И, заметив Ванино колебание у двери, выразительно поднял брови:
– Ну!
– Гхм… Дедушка… – оператор решил не спорить с отсталым крестьянством и нехотя постучал в дверь. – Банник! Я у вас переночую… Можно?
Дверь заскрипела и отворилась. То ли Ваня её своим стуком расшевелил, то ли…
– Ну, я пошёл! Спокойной ночи! – нарочито бодрым голосом сказал оператор и оставил председателя одного, напоследок отняв у него лампу. Впрочем, тот не собирался надолго задерживаться перед баней и, поминутно оглядываясь по сторонам, припустил к своему дому, пока до конца не стемнело.
В баньке сыро, прохладно. Но Ваня за день намаялся. Так намаялся, что не до капризов. Ветровку снял, пристроил её на полок вместо подушки и только хотел уже керосинку загасить, как вдруг прямо над ухом услышал чуть гнусавый голосок:
– Из города, значить?..
На верхнем полоке в медной шайке сидел, обхватив себя за колени, дед. Макушка у него была лысая, но пониже волосья росли густые, чуть зеленоватые – словно сухой берёзовый лист. Так и не дождавшись ответа от впавшего в ступор гостя, дед достал из-за спины мутную бутыль:
– Будешь?
Ваня осторожно кивнул.
Диван – это вам не сырой деревянный полок. На нём можно вытянуться, прислушиваясь к мелодичному скрипу пружин, потянуться сладко, повертеться, а то и вовсе перевернуться в другую сторону – вдруг на той-то стороне сон найдёт? В общем, диван всем хорош.
Только вот сна у Розы ни в одном глазу как не было, так и нет! И причина заключалась в довольно-таки громком и совершенно немелодичном пьяном мужском пении, доносившемся откуда-то из распахнутого к лесу окна:
– Во лесо-о-очке комаро-о-очков много уродилося, я весьма, млада девица, тому удивилася! Тому удивилася, что много уродилося! Мне нельзя, младой девице, в лесу погуляти! В лесу погуляти, цветов сорыва-а-ати!
Исполнение сопровождалось звуками шлёпанья босых ног по грязи, частыми падениями, ойканьем и оханьем. Наконец Роза не выдержала. Подойдя к окну, она свистом привлекла к себе внимание певца:
– Эй! Днём надо было петь, товарищ! Съёмка закончилась! Идите спать уже… И другим не мешайте!
– Ой… Хто здесь? – вопросил смущённый голос откуда-то из кустов.
– Это я. Роза.
– Ро-о-оза, – радостно повторил, появляясь из кустов, бородатый великан метра под два ростом. Из одежды на нём – только легкомысленная цветастая тряпочка вокруг бёдер и перо в давно не чёсанных волосах. Зато в диковатых глазах – огонь, сущий огонь!.. И мужской интерес к статной красотке в высоком окне.
– Роза! Цветочек алый, свет мой ясный! Выдь ко мне, а? По лесочку-то прогуляемся… Для здоровья моцион совершим по тропиночке… Грибочков, ягодков пособираем… Это знаешь как полезно!.. Ну не рви мне душеньку, выдь!
– Ага. Щас! Иди проспись! – и захлопнула окно.