– Не возражаете, если мы осмотрим ее комнату? – спрашивает детектив Уилтон. – Если удастся найти образец ее ДНК, это нам очень поможет.

– Она забрала с собой все, что могла, однако вы можете проверить. Скорее всего, следы ее ДНК найдутся в каждой комнате.

– Не пропали ли из дома какие-либо личные вещи?

– Нет-нет.

– Ничего, если я спрошу, как вы сломали руку?

– Упала. В моем возрасте такое случается.

Джослин провожает детективов наверх. Я поднимаюсь следом. На лестничной площадке останавливаюсь. Меня вдруг осеняет, что в моем шкафу висит платье, в котором умерла Ханна. Спускаюсь на первый этаж и жду детективов в холле. Через несколько минут они возвращаются.

– Вычистила все, что могла… – констатирует Уилтон.

– Это в ее духе. Ханна и раньше отличалась предельной аккуратностью. Только что пришло в голову, что вы можете снять ДНК с этого платья – я разрешила ей на прошлой неделе его надеть. Она просила что-нибудь нарядное на вечеринку, вот я и предложила ей примерить. Бисер на лифе вечно цепляется за волосы, – наверное, и Ханна с этим столкнулась.

Уилтон забирает платье. В его ручищах оно выглядит нелепо.

– Прошу вас, осторожнее. Это вещь от известного кутюрье, фактически музейный экспонат.

Девушка с улыбкой перехватывает у детектива платье и аккуратно вешает его на руку.

– Спасибо, – благодарит она. – Мы будем обращаться с ним бережно.

Перед уходом они берут у нас мазок изо рта – им требуется образец наших ДНК.

Наконец их машина отъезжает от дома, и мы с Джослин смотрим ей вслед.

– Почему ты не отдала им серьги?

– Они предназначены твоей дочери.

– Заберешь меня сегодня из школы? – спрашивает Руби.