— Если вы опасаетесь за свою жизнь, значит, у вас есть основания так полагать, — прищурилась следователь. Хищный огонек вспыхнул в ее глазах, словно у пантеры, учуявшей добычу.

— Со мной ее ребенок, — вздохнула Вера. — Он тоже может представлять для них интерес.

— Получается следующая картина, — после небольшой паузы, продолжила женщина. — После долгого расставания вы решили навестить давнюю подругу. Фамилию которой вы не знаете. Также вы не в курсе того, почему ей угрожают расправой. Вы знаете, у меня тоже есть близкая подруга. И у нас с ней принято делиться всем. И если бы моей жизни что-то угрожало, то в первую очередь я бы сказала об этом именно ей.

— Наверное, она не успела сказать, — пожала плечами Вера. — Я только вчера приехала. Мы и поговорить-то толком не успели.

— Про своих родителей она вам тоже никогда не рассказывала? — продолжала резать ее взглядом следователь.

— Нет, как-то разговор не заходил, — опустила голову девушка. — Знаю только, что они живут в какой-то деревне.

— Хорошо, — излишне легко согласилась женщина. — Адрес у нас есть. Сегодня же отправим туда людей. Оставьте нам свои координаты, чтобы мы могли связаться с вами в любой момент. И еще, в ближайшее время вам запрещено выезжать за пределы Новосибирска. Вы нам можете пригодиться.

— Вряд ли я смогу быть вам еще чем-то полезной. Я рассказала все, что знаю.

— Но это мы будем решать, — сухо заявила следователь и уткнулась в бумажку, лежащую на столе, с таким видом, будто там описан план завоевания мира, как минимум.

Вера хотела молча выйти из кабинета, но, распахнув дверь, все же обернулась:

— Не могли бы и вы дать мне номер вашего рабочего телефона. Я хочу узнать, как пройдет операция.

— Операция, — хмыкнула женщина и все же оторвалась от столь заинтересовавшего ее документа. — Операция пройдет успешно. Можете не сомневаться. А номер запишите.

В длинном узком коридоре тоже стоял кислый запах человеческой злобы и отчаяния. Правда, здесь он ощущался не так резко. На секунду Вере показалось, что этот извилистый темный лабиринт — дорога в ад. И именно оттуда исходит это ужасное зловоние. Воображение настолько четко нарисовало ей бедных грешников в зэковской одежде, которые жарятся в огне правосудия, что она бегом кинулась к выходу.

Не разбирая ничего на своем пути, она неслась вдоль запертых дверей. Подгоняемая животным страхом, она не успела среагировать, когда одна из них резко распахнулась, и оттуда вышли трое мужчин: один в обычной одежде, двое других — в форме. С размаха Вера врезалась в одного из них, быстро извинилась, и хотела продолжить свой бег. Но что-то ее насторожило. Что-то смутно знакомое заставило поднять голову и посмотреть на того, с кем столкнулась.

— Ты? — не сдержала она удивленного возгласа.

— Извините, — резко побледнел Саша и одними губами прошептал: — Молчи.

— Вы знакомы? — тут же заинтересовался один из сопровождающих в форме.

— Впервые вижу этого человека, — попыталась придать голосу полное равнодушие Вера. — Я очень тороплюсь. Меня ждут дома муж и сын.

— По вашей реакции было видно, что вы знакомы, — не отставал от нее совсем молоденький полицейский. — Этот человек — вор и мошенник. А вы пытаетесь его покрывать. Вы обязаны сказать нам правду. Обман наказуем законом.

— Я действительно с ним незнакома, — полностью справившись с эмоциями, покачала головой она. — Сработал эффект неожиданности. Я сама не поняла, что сказала во время столкновения.