– Люси, начинай обрабатываться, поможешь в операции, – я не был уверен, нужна ли еще пара рук, но лучше иметь их наготове. Люси пошла готовиться к операции.

Говорят, что кровотечение рано или поздно прекращается. В этом высказывании есть доля правды, а в остальном это черный юмор. Если кровяное давление падает, то кровотечение прекратится, это так. Однако если давление крови – ноль, пациент умер, и тогда вопрос закрыт. Я не мог определить, откуда поступала кровь – с такой проблемой я сталкивался много раз. Я ассистировал другим ветврачам. Брался помогать менее опытным врачам, когда они терялись и отступали. Я вновь распарывал раны собакам, которых привозили на скорой помощи, чтобы найти и исправить ошибки других хирургов. Я всегда гордился собой, что не теряю головы в экстренных случаях, паника заразительна и никогда никого не спасала – лишь приводила к плачевным результатам. Но я всегда переживал огромный стресс.

В брюшной полости было полно крови. Я проверил все лигатуры, они были в порядке. Что же, черт возьми, происходило? Люси была готова ассистировать. Когда она подошла к операционному столу, я увидел малюсенький источник алой крови, пару миллиметров в сечении.

– Нашел! – воскликнул я.

Я залез в брюшину тканевыми щипцами и ухватил этого маленького противного червячка. Подтянув его повыше, я заметил, как открылась культя шейки матки, и тут же мне в лицо брызнула артериальная кровь. Я заслонился рукой от этой струи, попытался отвести ее в сторону от своего лица, и Люси, конечно же, попала аккурат под этот маленький кровавый шланг, по ее вскрику «Ой!» я понял, что окатил ее кровью.

Я пытался проморгаться и стряхнуть капли крови с лица, потянулся за зажимом. С треском я закрыл зажим на культе, и кровотечение прекратилось.

– Господи боже мой, Гарет, – воскликнула Пэт, – ну и кровищи ты напустил.

– Не идеально, но что поделаешь, – ответил я.

Я попросил Люси подержать мои инструменты, пока выискивал причину этой проблемы. Мои лигатуры были на месте, оттуда не должно было поступать никакой крови. Я осмотрел культю, пытаясь понять, что было не так. Под конец до меня дошло. Моя пациентка была собака немолодая, один из сосудов, который я перевязал, закальцинировался. Кальций превратил гибкую трубку (почти как резиновая) в жесткую (как стальная). Я перекрыл эту трубку, но она где-то слегка растянулась и треснула, и из нее потекла кровь. Пришлось перекрывать ее еще раз и накладывать еще две лигатуры, после чего я был уверен, что теперь все нормально.

– Фух!

Проблема решена, мы подключили капельницу, чтобы поддержать кровяное давление, и стали следить, не появится ли кровь снова. Спустя 10 минут я опять все проверил и, довольный результатом, стал закрывать брюшную полость. Если многие из наших ежедневных операций являются рутинными процедурами, это не значит, что они незначительные. Осложнения могут возникнуть по миллиону причин. Неожиданная реакция на лекарство или анестезию, аномальная анатомия, несворачиваемость крови, недодиагностированные заболевания – это лишь некоторые из тех проблем, которые могут осложнить «обычную» процедуру.

В тот вечер я позвонил мистеру Смиту. Он недавно приобрел Калиси в качестве домашнего питомца. Он назвал свои доводы, почему взялся за разведение собак.

– Она чистопородная. Я не собирался разводить собак, но щенки стоят по четыре-пять тысяч фунтов, недурно, да? Нормальный помет – и у меня 30 косарей в кармане.

Да, он был прав, с такими доводами не поспоришь, если бы я занимался ветеринарией лишь из-за денег, то после разговора с ним я бы тут же бросился еще и щенков разводить. Я перечислил причины, почему мы не будем прямо сейчас делать элективную операцию. Надо отдать ему должное, он все внимательно выслушал и, кажется, даже что-то понял. Я объяснил, что нам надо еще осмотреть собаку, хорошо ее обследовать, прежде чем Калиси начнет выказывать первые признаки надвигающегося материнства. Возможно, она даже сможет сама родить в нормальные сроки, но, если она начала рожать, тужилась, а щенки все не появлялись, вот тогда мы и станем рассматривать вариант с кесаревым сечением.

Я уже и позабыл об этом разговоре, когда в субботу собаку срочно доставили в клинику. Мы уже должны были закрываться, оставалось около часа до конца работы, когда я увидел, что белая Audi RS5 заезжает на нашу парковку. Я уже попрощался со своим последним официальным клиентом, но тут понял, что моя смена еще не кончилась. Кто бы там ни был в машине, сердце мое чуяло, что вовремя мне сегодня с работы не уйти. Неделя выдалась долгой, и я уже сильно хотел домой – сесть в машину, включить любимый подкаст, приехать к себе, отдохнуть, выйти на пробежку, приготовить барбекю и провести вечер в компании друзей.

Увы, этому не суждено было случиться. Молодая привлекательная пара вышла из машины. Одеты они были по-летнему легко. На парне были шорты и сандалии. Он открыл багажник и вытащил оттуда французского бульдога. Сердце у меня сжалось еще сильнее – я вспомнил про этого чувака. Должно быть, он и есть мистер Смит.

– Дарова, приятель, – поприветствовал он меня. – Я тут с кем-то из ваших разговаривал на неделе. Про Калиси.

– Привет. Это вы со мной разговаривали; чем могу помочь? – ответил я.

– Ну, кажись, она начала рожать, как насчет кесарева прямо сейчас? Мы звонили, но почему-то звонки перенаправляли на неотложную помощь. Мы не хотим ехать к дежурным врачам; говорят, они там задирают цену… – сказал он.

Как же это достало. Ветврачи обязаны работать 24 часа в сутки, 365 дней в году. Когда я закончил колледж, в ветклиниках врачи обычно работали посменно – в дневные и ночные смены. Сегодня же многие врачи в свое нерабочее время устраиваются на вторую работу в специальные службы. Эти неотложные службы обычно берут дополнительную плату за услуги, но клиент ведь тоже не дурак, он понимает, что к чему. Если бы я остался и сделал кесарево, то я бы провел еще три часа сверх своей смены и даже дольше. У меня не было никаких обязательств, я мог спокойно отправить их в неотложную помощь. Наш рабочий день официально закончился. Но я не мог так поступить, пока не осмотрю собаку.