– Почему ты так уверен в своих словах? – робко спросила я. – Магам из провинции далеко до мастерства столичных дознавателей. Да и медальон матери я активировала сразу же, а следы он путает хорошо.

– Я ведь уже сказал, что в комнате присутствовал и Генри, – напомнил Ингмар. – Он вбежал на крики твоей матери. Благодаря этому твой отец отвлекся и пропустил смертельный удар. Увы, дворецкий принял заклятие, которое предназначалось для твоей матери. Но Генри успел увидеть, как погиб твой отец.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Вообще-то я с ним разговаривал, – напомнил Ингмар. – В твоем замке, когда ты отсыпалась после столь бурной ночи. И Генри мне все подробнейшим образом рассказал.

– А что ты ему обещал? – полюбопытствовала я. – Ну, помнишь, когда мы покидали замок? Ты тогда еще поторопился упокоить его душу.

– Поторопился потому, что и без того потерял много времени, – быстро ответил Ингмар, как будто ожидал от меня именно такого вопроса и успел подготовиться к нему. – А обещал я ему заботиться и оберегать тебя.

Я с подозрением прищурилась, вглядываясь в лицо Ингмара. Тот ответил мне широкой искренней улыбкой.

Интересно, почему мне кажется, что он лукавит? Вроде бы его история звучала на редкость складно и логично.

– Почему Генри мне ничего не рассказал? – пробурчала я. – Он ведь видел, не мог не видеть, как сильно я переживала.

– Полагаю, он очень не любил вспоминать, при каких обстоятельствах погиб, что вполне объяснимо. – Ингмар пожал плечами. – А возможно, считал, что ты в курсе того, как закончилось расследование. Тебя ведь не было в замке десять лет. Откуда ему было знать, что газеты с таким упоением писали о твоей вине, а потом совершенно забыли сообщить о более прозаическом завершении дела. Еще бы! Такая жаркая сенсация: дочь убила отца! Да не абы кого, а бывшего инквизитора, отказавшегося от работы и фамилии во имя любви. А вот про то, что в действительности он погиб от руки смертельно раненной жены, спасающей своего ребенка, власти уже особо не распространялись.

– Потому что в этом случае в невыгодном свете как раз представал бывший инквизитор? – едко поинтересовалась я. – Ведьм любят обвинять во всех грехах. А вот про преступления представителей магического надзора лучше помалкивать, не так ли?

– Я и говорю: по шеям бы надавать тем, кто расследовал это дело, – спокойно проговорил Ингмар. – Эрика, лично я подобное отношение не одобряю и никогда не одобрял. Честное слово!

Удивительно, но после рассказа Ингмара тревога почему-то никак не желала униматься. Видимо, я так привыкла за эти годы винить себя в смерти отца, что никак не могла поверить его объяснениям.

– В твоем прошлом больше нет никаких страшных тайн, – вкрадчиво произнес Ингмар. Поймал мою ладонь, ласково поцеловал в запястье и прошептал напоследок: – Эрика, ты ни в чем не виновата. Слово инквизитора, хоть я и не люблю, когда меня и моих коллег так называют.

Кстати, о коллегах Ингмара.

Теперь, когда столь тяжелая часть разговора была позади, я вспомнила про Роберта и наш последний с ним разговор. То, с каким упоением он рассказывал о намерении уничтожить здание магического надзора.

– Амулеты! – во все горло заорала я.

– Я так заикой с тобой стану. – Ингмар вздрогнул и недовольно цокнул языком. – Зачем так кричать, моя дорогая? Я на слух не жалуюсь.

– Амулеты, – уже тише испуганно выдохнула я и вскочила на ноги, готовая к немедленным действиям. – Мы должны обезвредить амулеты! Они в подвале надзора и вот-вот взорвутся!

Но от столь резкого движения перед глазами все опасно замерцало, а в висках опять шевельнулась забытая мигрень. И я с приглушенным стоном бухнулась обратно. Правда, тут же попыталась прогнать с лица гримасу боли, перехватив встревоженный взгляд Ингмара.