— Да ведь и эти не лучше, — засмеялся я.
— Ну, брат, это ты не угадал, — хитро покачал головой Коржнев. — Сапоги новые, целые. Заплаты сверху нашиты, чтобы никакой беляк не позавидовал и не отнял. Под стельками в них по сотне рублей. На первое время хватит. Повезет тебя «Москвич». У него пропуска все и связи. Ну, — он обнял меня, — действуй осторожно. Счастливого пути! Желаю удачи, дорогой товарищ…
ЧЕРЕЗ ФРОНТ
К ночи мы с «Москвичом» добрались на дрезине только до станции Слюдянка. Оставив меня с красногвардейцем-мотористом, мой провожатый отправился в пристанционное здание, где помещалось отделение штаба фронта.
Недалеко остановилась группа вооруженных красногвардейцев. К ним подошли еще трое бойцов, окликнули:
— Товарищи, вы оттуда?
— Оттуда, браток, оттуда.
— Ну, как там? Далеко беляки?
— Да не очень. К Байкалу подходят. А в Иркутске громят все, хватают кого ни попадя — и к стенке.
— А нам в Верхнеудинске говорили, что бои уже в Выдрине идут.
— Верь больше! — рассмеялся красногвардеец. — У страха глаза велики. Не дошли еще, говорю тебе, до Байкала.
«Это, пожалуй, мне на руку, — подумал я. — Места там мне знакомые…»
Вернулся «Москвич».
— Ночуем здесь, а утром к фронту на броневике.
Без конца тянулась бессонная, пропитанная тревогой ночь. Доносилась перестрелка, — казалось, стреляют со всех сторон и совсем близко. Вдали солидно ухали пушки. И почти без перерыва шли и шли на восток составы…
Спутник мой был не очень разговорчивым, но все же кое-что я о нем узнал. «Москвич» оказался читинцем, старым и опытным подпольщиком. Хорошо знал Емельяна Ярославского. Из Москвы он прибыл недавно, фронт пересек в Нижнеудинске с одним из черемховских злополучных эшелонов.
— Когда начался обстрел, я лег на пол посредине вагона — рассчитал, что стреляют с земли, пули летят под углом к стенкам и в середину попасть не должны. Так и вышло. Все изрешетили, а в середку ни одной пули не попало. Может, мой опыт и тебе пригодится…
Часов в десять утра мы перешли в блиндированный поезд. Вскоре он двинулся к станции Байкал. На сотню верст потратили целый день. Весь путь был сплошь забит вооруженной людской массой, зажатой меж синей байкальской водой и отвесными скалами. Не доезжая десятка верст до станции Байкал, стали прочно. Где-то рядом шел упорный бой, гремела артиллерия, захлебываясь от злобной жадности, стрекотали пулеметы. Гул боя сливался с шумом неспокойных байкальских волн и свистом ветра.
Мы выскочили из бронеплатформы и разыскали начальника боевого участка.
— Лазо далеко отсюда? — спросил «Москвич».