Священнослужитель ушел, и принц обратился к королю.

— У меня есть к тебе одна просьба, отец, — промолвил он.

— Какая?

— Я хочу, чтобы ты сначала поговорил с Фейн и осторожно сообщил ей о решении Тайного Совета посвятить меня в секреты магии заклинания погоды и о том, что впоследствии мой магический дар будет подвергнут проверке. Впервые за долгие годы мы с ней поговорили по душам. Я хочу, чтобы наша дружба окрепла и соперничество за трон не помешало ей.

Король бросил взгляд на своего лучшего друга, прося у него совета. Морг вскипел. Снова какие-то отсрочки! Ему надоело ждать. Королевство должно пасть к его ногам и признать его власть.

Но Морг должен был вести себя последовательно. Дурм в такой ситуации, конечно же, позаботился о душевном покое своей ученицы.

— Это вполне разумное предложение, Борн, — сказал он. — Давайте пока не будем официально объявлять о решении, принятом Тайным Советом. Подождем, пока я посвящу его высочество в тайны магического мастерства. А если вдруг выяснится, что дар твоего сына уступает дару твоей дочери, то нам вообще не понадобится оглашать решение, и мы таким образом избежим многих неприятностей.

— Хорошо, — согласился король. — Мы все будем молчать о разговоре, состоявшемся здесь сегодня. Но как только, Дурм, ты придешь к определенным выводам, мы объявим о нашем решении. Так или иначе, но вопрос о престолонаследии должен быть в ближайшее время решен.

Морг с улыбкой поклонился. «Этот вопрос очень скоро будет решен, дуралей, — со злорадством думал он. — Правда, тебе не понравится то, как все это будет выглядеть».

Терзаемый муками совести, Гар вышел из зала заседания Тайного Совета и направился в свой выжженный садик. Принцу хотелось уединиться в таком месте, где бы ему никто не мешал. Он хотел обдумать планы восстановления садика. Раскаиваясь в содеянном, Гар дал обет возвести в нем маленький храм Барлы.

Войдя в калитку, Гар увидел мать, занимавшуюся восстановлением клумб с помощью магических приемов. Она заговорила с ним, не поворачивая головы:

— Мне кажется, ваше столкновение было неизбежно. Ведь изменился не только твой мир, жизнь Фейн тоже перевернулась с ног на голову. Но мы с отцом не подумали о дочери. Мы так радовались за тебя и совсем забыли о Фейн. — Вздохнув, Дана щелкнула пальцами, и восстановленная клумба запестрела яркими осенними цветами. — Очевидно, мы плохие родители.

Гар обнял ее за талию и поцеловал в голову.

— Нет, мама, ты не права. Это мы с Фейн — плохие дети, потому что постоянно ссоримся и даже деремся.

— И это тоже отчасти правда.

Они засмеялись, и Дана, сосредоточившись, усилием мысли восстановила сожженную деревянную скамью.

— Мне не следовало доводить дело до поединка, — посерьезнев, сказал принц.

Они сели на восстановленную скамью.

— Да, ты, как старший брат, должен был предотвратить его, — сказала Дана. — Но и Фейн не следовало использовать магию в качестве оружия. Это строго запрещено законом, и твоя сестра это прекрасно знает. Но что сделано, то сделано, Гар, и теперь нам нужно подумать о будущем. — Королева похлопала сына по колену. — Скажи мне честно, как ты себя чувствуешь?

— Честно? Я слегка испуган, мама. Меня переполняют новые острые ощущения. Моя кровь искрится, как вино. Тело кажется расплавленным золотом. Каждый раз, когда я открываю рот, я боюсь, что из него выпорхнет стайка бабочек. Ты когда-нибудь испытывала такие ощущения?