Бобби пожал плечами:
— Можно шарахнуть его для верности телефонной книгой.
— Можно, но тогда я буду вынужден доложить о тебе в отдел расследований.
— Ах да. Придется тогда избавляться от твоего на меня доноса. Хотя это же Скарборо, другая территория. Можно проследить со стороны, как они со всем этим управятся.
Он сел к себе в машину. Скарборские патрульные уже отъезжали, портлендские копы держались сзади.
— Ты едешь? — спросил О’Рурк.
— Я следом.
Он уехал, толпа рассосалась, и внезапно я оказался единственным человеком на всей парковке. Мимо по Первому шоссе проносились автомобили; парковку озаряла неоновая надпись «BIG 20», а за спиной у меня непроглядно темнели болота. Повернувшись, я уставился в их сторону, и меня пробрало вдруг чувство, что откуда-то с его безлюдных просторов на меня точно так же что-то таращится в ответ. Я подошел к своей машине и завел мотор, пытаясь отделаться от этого ощущения.
Меррик сидел в квадратной комнатке, где к полу был привинчен белый стол. Вокруг стола располагались три синих стула; Меррик сидел на том, что ближе к двери, а через стол от него стояли два остальных, незанятые. Одну из стен занимала доска с нестертыми каракулями детского вида. Возле двери находился телефон, а в одном углу, на высоте, видеокамера. Комната снабжена еще и звукозаписывающей аппаратурой.
На руках у Фрэнка красовались наручники, которые, в свою очередь, были цепью принайтовлены к скобе на столе. Задержанному дали газировки из автомата, что у кабинета криминалиста, но он к ней не притронулся. Прозрачным зеркалом комната не снабжена, но происходящее мы могли наблюдать на экране монитора в отгороженном закутке возле допросной. Здесь мы были не одни. Закуток вмещал от силы четверых, но народу у экрана сгрудилось раза в три больше; всем не терпелось взглянуть на нового гостя.
Одним из них был сержант-детектив Уоллас Макартур, мой давний знакомый. Я его, кстати, через Рейчел познакомил с его будущей женой Мэри. Из-за меня она в свое время чуть не поплатилась жизнью, но Уоллас этого против меня не держал, что с его стороны, если вдуматься, очень по-христиански.
— Не часто увидишь здесь живую легенду, — сказал сейчас он. — Ишь ты, вон даже федералы к нам примкнули.
Макартур ткнул большим пальцем в сторону двери, где с каким-то незнакомым мне человеком (судя по виду, еще одним детективом) беседовал Пендер, новый начальник небольшого местного офиса ФБР. С Пендером меня познакомили на каком-то торжественном мероприятии полиции Портленда. Для федерала он очень даже гож. Пендер мне кивнул, я ему тоже. Уже на том спасибо, что он не попытался меня отсюда выставить.
— Меррик — старая школа, — как-то даже восхищенно сказал Уоллас, качнув головой. — Теперь таких не делают.
О’Рурк невесело усмехнулся.
— Н-да, до чего мы докатились. Смотрим на такого и думаем: а ведь парень-то ничего себе. Ну подумаешь, шмалял всех подряд — зато чисто и аккуратно, без истязаний. Не трогал ни женщин, ни детей. Так, только мужиков, про которых кто-то решил, что они сами напросились.
Меррик сидел понурив голову. На камеру он не взглянул, хотя наверняка догадывался, что за ним смотрят.
В допросную вошли двое скарборских детективов — бугай по фамилии Конлоу и леди по фамилии Фредериксон, которая формально и произвела арест у «Большой двадцатки». Фрэнк, вопреки ожиданиям, поднял голову и на вопросы отвечал негромким, сдержанным голосом, как будто считал необходимым оправдаться и отстоять себя. Что в принципе можно понять: человек потерял дочь и имеет право выяснить ее вероятное местонахождение.
Конлоу: «Каков ваш интерес к Ребекке Клэй?»
Меррик: «Никакого, кроме того, кто у нее папа».