— Мама! — Оливия усмехнулась, схватив ее за руку. — С тебя хватит, и мы не можем серьезно говорить об убийстве моего отца прямо сейчас.

Подняв голову с плеч Деклана, Коралина тоже огляделабока

— Нил не стал бы… не так ли?

— Это не первый раз, когда один из нас убивает отца своей жены, — прошептал Седрик в свой стакан. На что Эвелин просто перевела свой взгляд на сенатора Коулмена, пока он говорил. К сожалению, она была единственной, кто действительно уделял ему внимание.

Стукнув кулаком по столу, Оливия подвинулась на краешек стула.

— Мой отец сделал все, о чем вы просили. Он живой человек, а не пешка в ваших играх.

— Милая, расслабься, люди смотрят, к тому же не похоже, что он был лучшим отцом в мире. — Миссис Коулмен рассмеялась, прежде чем снова выпить.

— Нет! — отрезала она. — Он мой отец. Скажи Нилу, чтобы он нашел другой способ, потому что, если мой отец умрет, это будет на твоей совести, Мелоди Джованни. Он — моя семья, и если ты связываешься с моей семьей, ты связываешься и со мной, сука.

— Детка, — прошептал Деклан. — Давай пойдем… куда-нибудь. — Он попытался оттащить Коралину от стола.

— Ни за что на свете. Здесь наконец-то стало интересно, — прошептала она в ответ.

Сделав глубокий вдох, я сложила руки на столе.

— Оливия Коулмен, я издевалась над тобой с той самой минуты, как переступила порог этого дома. — Я медленно покачала головой, как будто действительно была сбита с толку. — Ты ошибаешься, когда думаешь, что мне насрать на то, что ты чувствуешь или о чем думаешь. Как будто ты действительно, по-настоящему, глубоко в своем сердце, думаешь, что мне было бы не наплевать, если бы ты умерла. Пуля могла бы прямо сейчас пройти через твой мозг, и я бы даже не моргнула. Однако…

Подняв ногу, я воткнула свой каблук в ее ногу. Недостаточно, чтобы пустить кровь, но достаточно, чтобы заставить ее вскрикнуть от боли.

Я смерила ее стоическим взглядом, говоря так устрашающе спокойно, как только могла, ровно настолько, чтобы быть услышанной.

— Если ты когда-нибудь снова будешь угрожать мне, твое тело найдут повешенным на окне ванной, — она закричала, когда сильнее вдавила свой каблук. — Так что заткнись, слушай свою мать и благодари Бога, что ты семья. Потому что, если бы это было не так, я бы убила тебя в первый же раз, когда ты открыла свой, как тебе кажется, умный рот.

Опустив ногу, я захлопала в ладоши, когда сенатор Коулмен завершил свою речь. Миссис Коулмен встала, приветствуя своего мужа в объятиями перед камерами. Мы все встали, чтобы сфотографироваться, улыбаясь, как крепкая любящая семья.

— О чем вы все говорили? — Спросил сенатор Коулмен, оглядывая сидящих за столом, возможно, чувствуя, как спадает напряжение.

— Ребенок снова пошевелился, и моя мать чуть не опрокинула стол, чтобы потрогать живот, — с легкостью солгал Лиам.

Он улыбнулся.

— Я могу только представить. Дети — это замечательно, я не могу дождаться внуков.