– Мне кажется, я видела маму, – ответила она.

– Как видела? Во сне?

– Это трудно объяснить, весь этот мир как один большой сон, и все же… У меня такое ощущение, что я действительно видела ее.

– Не говори глупостей, ты не могла тут ее видеть.

– Но я видела. И мне теперь как то не по себе.

– От чего? – спросил он.

– От того что прогнала ее.

Парень расхохотался, на что Таисия обиженно нахмурила брови и отвернулась.

– Ладно тебе. Просто, как ты могла выгнать ее от туда, куда они попасть не могут.

– Я не знаю, – буркнула она.

– Не обижайся, извини меня. Если хочешь, можем об этом поговорить, а я обещаю не смеяться.

Таисия перевернулась на спину. Вениамин смотрел на нее через два очищенных мандарина как через бинокль, пытаясь развеселить.

– Вижу улыбку прямо по курсу, – сказал он, и Таисия невольно улыбнулась.

– Будешь смеяться – и больше никогда ее не увидишь, – предупредила она.

– Все, молчу и слушаю во все уши, – он подставил мандарины к ушам.

– Все было как в тумане, – начала Таисия. – Вокруг снег и ветер. Очень сильный ветер. Он бросал меня из стороны в сторону, подбрасывал, закручивал, будто я одна из тех снежинок, что летали вокруг. И там, в снегах, я увидела ее. Сначала темным далеким пятнышком, потом ближе и ближе. Я чувствовала, что это она. И когда подлетела ближе, я в этом убедилась. Она казалась мне маленькой и слабой в этой заснеженной пустыне. Но мне не было жалко ее. Я хотела, чтобы она ушла, оставив меня в покоя. И поднявшись высоко, я бросилась вниз, на нее. Она упала в снег. Он укрыл ее с головой, и я больше не видела ее. Я не хотела делать ей больно, но в тот момент, я была не собой.

– А кем же? – спросил Вениамин.

– Когда я подумала кто я, что-то дернуло меня за ногу и резко потянуло вниз. Все что я успела увидеть – это птичья лапа вместо ноги, и блестящая тонкая нить, привязанная к ней. А дальше я увидела его.

– Кого?

– Того самого, что привел меня сюда, мальчика с буревестником. Только, в этот раз я была тем буревестником.