Ева постаралась не обращать внимания на боль в животе и раскрыла альбом. Мать Юргена оказалась нежной черноволосой женщиной, все фотографии были не очень четкими. На одной из них перед пивной стояли улыбающиеся родители, между ними маленький Юрген. Ева узнала его по серьезному взгляду. Узнала она и место.

– Это наверху, на горе. Пивной ресторан.

– Да, лето сорок первого, два дня спустя отца арестовали.

– Почему?

– Он был коммунист. Я не видел его четыре года.

Юрген замолчал и потушил сигарету в тяжелой стеклянной пепельнице. Похоже, он ничего больше не собирался объяснять. Еве показалось, он вообще пожалел, что дал ей альбом.

– У тебя красивая мама. И милая. Я бы хотела с ней познакомиться.

Ева полистала еще, но фотографий больше не было. Вдруг из альбома выскользнула незакрепленная картонка. Ева взяла ее. Это оказалась открытка с изображением горного ландшафта. Ева перевернула ее, оборотная сторона была плотно записана детским почерком. «Дорогая мама…» Прежде чем Ева успела прочесть дальше, Юрген забрал у нее открытку.

– Меня отправили в деревню, в Альгой, – сказал он и после паузы добавил: – С тех пор я не переношу запаха коров и коровьего молока.

– Там было так плохо?

Юрген вернул открытку в альбом, закрыл его и положил на стеклянный столик.

– Я хотел остаться с мамой. У меня было такое чувство, что я должен ее защищать. Как это бывает у мальчишек. А потом она погибла.

Ева погладила Юргена по щеке. Он посмотрел на нее, и вдруг она легонько, но слышно пукнула. Чертово оленье рагу. Ева пунцово покраснела. Как ужасно. Юрген чуть улыбнулся, но потом все-таки поцеловал ее. Они сползли по дивану, задышали быстрее, посмотрели друг на друга, смущенно улыбнулись, опять поцеловались. Рука Юргена поползла вверх по ее голой руке и осторожно стянула почти высохшие волосы, которые слегка пахли хлоркой. Ева вытащила его рубашку из брюк и запустила обе руки. Вдруг он отпрянул.

– Ты хочешь меня соблазнить?

– Или ты меня? – засмеялась Ева.

Но Юрген мрачно сказал:

– Я высказал тебе свое мнение. До свадьбы…

– А может, это немножко несовременно?

Ева опять хотела обнять Юргена. Не потому что ее переполняло желание. Она просто хотела, чтобы они наконец переспали, окончательно заключили союз, связали себя, так она думала. Но Юрген придержал ее руку, и она испугалась его сурового взгляда. На мгновение ей показалось, что он ее сейчас ударит. Она молча выпрямилась. Музыка закончилась протяжным звуком, который становился все тише. Пластинка закончилась.

– Я не понимаю.