Немедленно в штаб.
— В ружье!
…За что же вы ее вот так, по-зверски? Что сделала вам эта молодая женщина? Как попала она в ваши грязные руки?
Вся одежда изодрана. Коричневой лужицей запеклась кровь. Лицо изуродовано. Посреди лба стреляная рана. И прямо в рану кривым сучком приколота записка: «За зраду (за измену —
Что теперь привело тебя сюда? К нему — односельчанину Яреме — пошли бойцы, неся на руках безжизненное тело. Но и Яремы дома не оказалось. Его жена молча показала на свою больную мечущуюся в горячем бреду малолетнюю дочь и только тогда, сквозь рыдания, выдавила из себя:
— Нема Яреми. За лекарем в район пошел…
Вот оно что. Значит и Ярема был в Черном лесу, когда банда истязала свою жертву. Но где он сам? Увели его бандиты? Может быть, он заметил их, вовремя скрылся? Или где-нибудь в чащобе и его труп вот такой же?
Но скрыл Черный лес следы банды, и нет пока ответов на эти вопросы.
А в райцентре работники МГБ в то же время завершали «рабочий день». Только что закончен допрос захваченного вблизи Черного леса районного «проводника» Джуры. Метался там бандит со своей личной охраной несколько дней. Давно бы его взяли чекисты, да неясно оставалось, чего он искал или кого ждал. Инструктора с Запада? Посланцев старших руководителей бандеровского подполья? Готовил акцию? Терпеливо ждали чекисты…
Сегодня поставлены все точки над и Джура, понявший безвыходность своего положения, сообщил на допросе, что он был вызван на связь референтурой оуновской СБ (службы безопасности), но обеспокоен тем, что места встречи то и дело меняются. Уж не ликвидировать ли его хотят? Всего за час до захвата чекистами он — Джура на «мертвом пункте» связи нашел записку, в которой ему предписывалось прибыть для встречи в «пункт 7» через три дня (записка сохранилась и была изъята у Джуры).
Тут же матерый бандит предложил свои услуги по захвату тех, кто придет к нему на связь. Раскаялся или надеется снова уйти в лес? Риск или расчет на помилование, на снижение ему меры наказания?
Обсуждение этих «за» и «против», проходившее в кабинете начальника райотдела, внезапно было прервано появлением дежурного. Объявился крестьянин Ярема…
Взлохмаченный, закрывавший ладонью окровавленное лицо, он заговорил с порога. Его никто ни о чем не спрашивал и ни разу не перебил, пока Ярема вел свой рассказ.
…Когда на рассвете его родственница Иринка, только что пришедшая домой с суточного дежурства в больнице, шла рядом с ним к больной его дочурке, не страшась ни леса, ни возможной встречи с бандитами, ни семикилометрового пути пешком, — на тебе!.. Все это и случилось. В одном из бандитов, остановивших их на повороте лесной дороги к селу, сразу узнал Ярема своего зажиточного односельчанина, «який був полицаем» при немцах. Вот он и разбил ему прикладом автомата все лицо, когда пытался Ярема вступиться за Иринку. «Так вдарил, — продолжал крестьянин свой рассказ, — что потерял сознание».
Когда очнулся на холодной лесной земле, как во сне услышал он одиночный выстрел и издевательские слова бандита: «Теперь дохторуй, советка!» Тут же банда скрылась в лесу, а он — добрался вот, сидит тут. Скорее…
Покинули Ярему силы. Подогнулись его ноги. Медленно стал он сползать со стула. Подхватили его на руки чекисты — и при свете восходящего солнца увидели, как изуродовал его лицо «Сокол». Все сомнения теперь отпали. Это он — «Сокол», являясь референтом СБ, менял места встречи с Джурой.
— Ярему срочно к хирургу, а Джуру верните ко мне на допрос, — распорядился начальник райотдела, — поспим потом…
…Опустилась на землю третья ночь. Погас на хуторе свет в окне дома бандитского пособника. Заняли свои места чекисты. Четверо из них — в сарае, что у оуновцев значился под шифром «пункт 7». После полуночи зажегся и погас огонек в том же окне пособника. Это был условный знак для Джуры, который спустя еще час, сопровождаемый чекистами, соответственно экипированный и при оружии, подошел к месту встречи. В дом он вошел один. Обменялись паролями. Потом «Сокол» направил своего боевика проверить «пункт 7»…
И вот четверо бандитов, в их числе «Сокол» и Джура, как бы прикрывавший группу и поэтому шедший последним, идут к сараю.
Только что прошел небольшой дождь, и на тропе лужи, но бандиты идут прямиком. Их шлепанье заглушает невольные шорохи на чекистских постах, готовых к захвату банды в случае возможного ее ухода в лес. Но не понадобился этот вариант захвата. Бандиты у сарая. Вот и Джура шагнул в его темноту, плотно закрыв за собою дверь. Одновременная вспышка электрических фонарей ослепила вошедших, и тут же они были связаны и обезоружены.