— Вы видели раньше эту вещь?

Она только теперь обратила внимание на перстень.

— О господи, где вы нашли? Его украли. Григорий Матвеевич жалел о нем больше всего. В бриллианте восемь каратов, а золото червонное. С внутренней стороны выгравированы мои инициалы. Их видно через увеличительное стекло. Григорий Матвеевич заказывал перстень в Синьцзяне очень искусному ювелиру, заплатил две коровы и мешок риса.

— Перстень нашли в доме гражданина Тауба во время обыска. Он утверждает, что это перстень его покойной жены…

Раздался хриплый голос Тауба:

— Ложь, я не говорил этого. Я впервые вижу перстень. Его не было в моем доме!

— Вы, оказывается, не только вор, но и лжец! — Григорьевский включил магнитофон, и раздался голос Тауба, записанный на пленку:

«…Я еще в прошлый раз сказал, что это перстень покойной жены, мой свадебный подарок ей…»

У потрясенной Жанны Михайловны вырвалось:

— Боже мой, что он говорит? Давно ли вы, Яков Данилович, шептали мне на молении, что камень в перстне чист, как живая вода! Оказывается, в руках у вас библия, а за пазухой камень!

Тауб сжал кулаки:

— Гражданин следователь, избавьте меня от этой истерички! — лицо его в ярости исказилось. — Не надо больше свидетелей. Я сам все расскажу. Да, я ограбил Газарха, я спекулировал золотом, да, я руководил сектой, да, я, я, я…

После допроса Новягин улыбнулся Григорьевскому:

— А ты говорил, что Тауб — кремень, никогда не раскроется. Он сам согласился давать показания. Когда следующий допрос?

— Пусть поразмышляет. Вызову к вечеру.

— Правильно, — одобрил Новягин. — Еще одну шараду разгадали.

Сосед Газарха-Гуреева Арипбай показал, что Григорий скупал через него сайгачьи рога. Но куда он их прятал или кому продал — никто не знал. Во время следствия Газарх-Гуреев отрицал все, а обыск в его доме не дал результатов. Переправить последнюю партию рогов через границу он не мог: все машины, проезжавшие на ту сторону, тщательно проверялись. Где же спрятаны рога?

В дальнем углу гуреевского сада стояла когда-то клетушка. От нее остались только фундамент да полуразрушенная стена. Стена обвалилась, обломки кирпича валялись в густой нетоптанной траве. Здесь давно уже никто не ходил. Шайдос осмотрелся по сторонам и направился к сидевшим под яблоней Ануару Кадамшину и Калаубаю Нуканову. Он услышал голос Ануара:

— Борис Матвеевич, вы же взрослый человек. Зачем играть в прятки? Совершенно ясно, что вы знаете, где спрятано золото. Знаете и молчите.

— Ну что вы меня мучаете? Сами видели, что банки кто-то украл? Откуда мне знать, кто это сделал? — запричитал стоявший тут же Борис Газарх. — Никакой вины за мной нет. Золотом я не торговал, у государства не крал.