Лада кивнула всем и быстро покинула столовую, отправившись собираться.

— Ну вот, зря вставала, — недовольно, едва слышно, прошептала Юлия.

Константин улыбнулся, он легонько пожал пальцами ладошку жены.

— Иди, досыпай, — шепнул он в ответ.

— Не выйдет, — отозвалась боярыня, — я уже отвар выпила а ты знаешь, как он бодрит, никакому кофе, которое ты пьешь, не сравнится. Ладно, пойдемте, найду, чем себя занять. Ты сам, чем планируешь заняться?

— Созову круг чуть позже, как и договаривался с твоим дедом, попробуем погасить оставшиеся разрывы. Вот только есть у меня огромные сомнения, что нам это удастся.

— Ясно, опять Фоке работы будет по залечиванию твоих обожженных рук.

— Скорее всего, — согласился Воронцов. — Орислав, буду благодарен, если вы пришлете кого-то из своих лекарей в помощь моему гвардейцу.

— Сделаем, Ваше сиятельство, — отозвался волхв.

Константин поднялся и пошел к выходу, где его поджидала неизменная пара гвардейцев, охраняющих его тушку, а так же Тихомир с докладом.

День выдался хлопотным, удалось закрыть три разрыва, на этом удача кончилась, руки отказывались заживать, обугленная кожа восстанавливалась крайне плохо, мази и веды от лекарей почти не работали. А еще тьма стала гораздо активней сопротивляться, видимо, закрытие почти половины разрывов, учитывая те, что сумели ликвидировать накануне, позволили противнику уплотнить защиту остальных. Две последние попытки, предпринятые на закате, не привели ни к чему, тьма просто поглотила оба шара света, и, несмотря на неудачу, это было достижением, расширилась зона света, причем довольно серьезно, сразу метров на сто пятьдесят. «Солнца Сварога» теперь стали сильней, конечно, они пока еще не вышли на привычную мощность, но все равно тьму развеивали эффективней. А еще появилась связь с резервом и вторым атакующим отрядом. И уже через час, несмотря на обстрел, два транспортных леткора перебросили к главному капищу еще сотню бойцов, закрыв потери предыдущего дня.

— Второй отряд, из желающих пограбить столицу и наемников, ведомый отцом Юлии, вышел на окраины, но в город пока не совался. Михаил Николаевич возводил и укреплял лагерь, защищая его от тьмы. Видимо, ему Константин был обязан спокойным днем, все атаки пришлись на второй отряд. На них напали всего трижды, и никакой опасности подобные накаты не несли. И это его очень беспокоило, враг что-то задумал, а значит, нужно готовиться к тяжелой ночи.

— Как руки? — спросила Юлия, помогая ему разрезать мясо, поскольку сам он даже вилку держал с трудом.

Тон, с которым она это произнесла, выражал недовольство и осуждение. Что ж, все понятно, она была против последних двух заходов, он не послушал. То, что она была права, говорить не стала, и он был ей за это благодарен.

— К ночи заживут, во всяком случае, так уверял Фока, — ответил Константин.

Юлия улыбнулась.

— Теперь я буду о тебе заботиться. Ты за мной ухаживал несколько месяцев, охотился с риском для жизни, полетел на далекий север. Позволишь?

— Конечно, милая, спасибо. Но вилку я все же удержу. Так что, давай, садись рядом, и поедим. Ладу и остальных можно не ждать, все заняты.

Юлия кивнула и придвинула к себе большую тарелку, накладывая так полюбившееся ей блюдо, которое принес с собой в этом мир Константин, боярыне очень нравилась картошка фри.

К ночи руки Воронцова зажили. Кожа, конечно, была нежная, словно у новорожденного, и слегка пощипывала, как будто крапивой обжегся, но все равно он избавился от бинтов, что позволило ему теперь спокойно орудовать револьвером и карабином, да и веды без проблем кидать.