Константин прикурил и опустился в одно из кресел. Юлия сидела в соседнем и пила поданный Дроздом чай.
— Ваше сиятельство, — доставая термос и наливая еще одну кружку, произнес он, — выпьете?
Константин благодарно кивнул и сделал глоток.
— Милая, как думаешь, побеспокоить Микиту, чтобы бутерброды сделал, или сами справимся?
— Так он не спит, Ваше сиятельство, — доложил Горд. — Был тут пять минут назад, заговоренный кувшин с чаем приволок. Сказал, что если что, у него все готово будет.
— Ну, тогда не сочтите за труд, барон Малов, скажите ему, чтобы приготовил бутербродов, а то что-то я проголодался.
— Сделаем, Ваше сиятельство, — улыбнулся Горд, которому было очень приятно, что Воронцов назвал его бароном.
А Константин задумался, как так вышло, что и в этом мире есть понятие бутерброда, слово-то немецкое, бутер — хлеб, брод — масло. Как так получилось?
Глава двадцатая
Константин проснулся от стука в дверь их с Юлией каюты, боярыня спала рядом, прижавшись к нему и закинув на грудь руку.
— Ваше сиятельство, рассвет, — раздался голос Дрозда, — вы разбудить просили.
Воронцов повернулся и поцеловал Юлию в щеку.
— Просыпайся, милая, рассвет, новый день в трудах.
— Не хочу, — сонно отозвалась жена.
Стук повторился.
— Ваше сиятельство!
— Встал, — громко ответил Константин. — Пусть Микита завтрак готовит. День будет сложным.
— Уже все сделано, — отозвался бывший наемник. — Еще Орислав ожидает в столовой.
— Все, иди, скоро будем, — крикнул Воронцов, одновременно отбиваясь от боярыни, которая вставать явно не хотела и решила позаигрывать.
— Милая, поднимайся. Хотя, если хочешь, можешь и дальше спать, твое присутствие не особо нужно, — выбираясь из-под одеяла и направляясь в ванную комнату, заявил Воронцов.