– Ничего нельзя было поделать, потому что, играя накануне, “Меркуриус” попал в неприятное положение. Мы как можно быстрее оставим это испытание позади себя и сосредоточимся на более важном, а именно – на следующем матче.

“Вот так же и с небесными телами, – понял Онни. – Их нельзя вычислить, и, если они что-то решат, на них не повлияют ни человеческая воля, ни мастерство, ни какое-либо давление, ни даже упертость сборной страны”.

И тут зазвучал “Мейнстрим блюз”!

Онни пересел в кресло и расслаблено закачал одной ногой в такт музыке. Потом он направился в сауну, где натер себя до красноты жесткой щеткой.

ААХ! Кровь побежала веселее.

Сауна сделала его почти что заметным, сразу же изолировав его ощущение собственного “я” от всех прочих людей на Земле.

Сквозь запотевшее окошко сауны проглядывал занесенный снегом задний двор соседнего дома. Декоративный кустарник был почти весь покрыт снегом, и ветер дул в сторону огорода между сугробами и заснеженной долиной, на которой торчали небольшие таблички, будто вставшие дыбом от холода там, где пребывал в зимней спячке пастернак. Внезапно на небе начали одна за другой падать звезды, как будто песчинки старых комет забарабанили по атмосфере. “Сейчас можно загадать несколько желаний”, – подумал Онни. Он призадумался, что бы такое загадать, но ему ничего не приходило в голову. Звездопад иссякал, и загадывающему тоже стоило поспешить.

“Хочу, чтобы все шло так же, как прежде”, – успел подумать Онни, прежде чем последняя звезда мигнула и погасла.

Морозам все еще не было видно конца, и Онни был вынужден рассказывать о радостных новостях успешно продолжающегося лыжного сезона. Ситуация из-за низкой температуры в течение долгого времени оставалась беспрецедентной. Кто знает, когда наступит следующий период по-настоящему сильных холодов? Не факт, что через несколько лет. Может, и никогда?

Когда Онни плюхнулся в кровать, он ощутил рядом присутствие другого человека. По сравнению с его собственным согретом в сауне телом этот человек казался замерзшим, но отнюдь не сонным.

Роза лежала в кровати, до предела измученная. К тому же мысли, ох уж эти мысли, скакали все более безудержно и не давали ей никакого успокоения. Однако Онни об этом не знал. Онни повернулся к Розе и положил руку ей на живот. Роза замерла.

“Что мне ТЕПЕРЬ делать? – Роза сдержала крик в надежде, что ей удастся позвонить врачу или куда угодно и задать вопрос. – Должно ли это быть настолько знакомым?”

– Мм-м, – произнес Онни.

“Он совершенно чужой мужчина, а это ужасно интимно. Почти так же интимно, как… ну, что могло бы быть более интимным? “Поэзия, переведенная на финский”, – припомнилось Розе высказывание по радио какого-то поэта. Роза решила прикинуться спящей, но внезапно ставшие очень целеустремленными мужские руки продолжили свое движение.

“Хр-р”, – Роза постаралась захрапеть, но вместо этого раздалось какое-то шипение.

Мужчина в ответ придвинулся вплотную к спине Розы, прижал губы к ее шее, а затем его язык вдруг оказался повсюду: на тонкой коже мочек ушей, на всех ее впадинках – теплый безмолвный язык. В комнате пахло выглаженными рубашками, мужчина был невероятно близко и казался очень большим. Роза недооценила тоску своей кожи.

Постарайтесь не думать слишком много и помните, что для здоровья необходим нормальный ночной сон.

Рука мужчины продолжила свой путь по внутренней стороне ее бедра, и Роза внезапно очнулась, почувствовав бурный прилив жизненных сил и желания.

“Каким любопытным может быть мужчина”, – Роза попыталась каким-то образом сконцентрировать свои расплывчатые мысли. Ты ведь единственный, кто у меня есть? Потом она последовала совету врача и перестала думать, прижавшись ртом и одновременно всем своим телом к незнакомцу и познавая его.