– Я не получаю за это ничего, – покачала головой бабушка. – Поэтому этого не будет.

– Твои слова духом коммунизма исполнены и сквозят им изо всех отверстий, старуха, – усмехнулся я.

Но бабушка ничего не ответила, лишь направилась в сторону Эрмитажа.

К мосту идти опасно, поэтому я поставил табличку на видном месте. В принципе, теперь я понимаю, что в этой табличке нет никакого смысла, потому что пока там столько зомби, ни один здравомыслящий человек туда не пойдёт.

Внутрь мы проникли через парадный со стороны набережной. Двустворчатая дверь была стянута цепями, но могут ли остановить меня какие-то там цепи? Я порвал их руками, что вызвало удивление и Ани, и бабушки. Полагаю, ожидали от меня человеческих сил, а не мощи истинного полубога.

– Направо надобно идти, – произнёс я и устремился в указанном направлении.

Миновав гардероб и кассы, мы прошли через зал с камешками родом из палеолита, зал с керамикой из неолита, а затем оказались в зале, где представлялись экспонаты из века бронзового. Меня заинтересовала экспозиция изделий андроновской культуры, что было мне близко, так как я со школьной скамьи помню, что андроновцы – это мои земели, жившие на территории Казахстана за четыре тысячи лет до меня. Жили они оседло, что не очень характерно для тех времён, особенно зная, что андроновцы были индоиранцами. А индоиранцы, в те времена, предпочитали не задерживаться где-то слишком надолго, потому что дух экспансии был им близок и понятен.

Но это лишь любопытные древние артефакты, а нас интересовало что-то более практичное и не столь отдалённое по эпохе.

– Здесь тупик, надо идти к Салтыковской лестнице и сразу дуть в рыцарский зал, – озвучила план дальнейших действий бабушка. – За мной!

Мы поднялись на второй этаж – иконы, гобелены, картины, фрески, вазы, ничего ценного.

А вот на переходе между Малым и Большим Эрмитажем стало интересно…

– Хыс-с-с… – прошипела ушастая тварь гуманоидного вида, принявшая защитную позу.

Кожа у этого гуманоида была серой, глаза подслеповато щурились, а общая субтильность сложения не создавала видимость особо большой угрозы. Правда, имелись у этой твари длинные трубчатые когти на пальцах и шипы на локтевых сгибах. И зубки у неё были хищные, с развитыми клыками.

Тварь, даже несмотря на наше численное превосходство, кинулась прямо на нас, конкретно на меня, как на самого опасного.

Делаю молниеносный взмах кописом и отсекаю этому агрессивному самоубийце его буйную головушку.

Прозрачная жидкость, заменяющая кровь, расплескалась по красивой напольной мозаике, а тело, исторгающее эту самую жидкость, боролось за жизнь и прерывисто конвульсировало. Сложнее всего организму принять собственную гибель.

Прирост могущества был незначительным, потому что тварь оказалась недостаточно сильной, чтобы на что-то повлиять.

– Что это такое? – спросила Ани озадаченно.

За спиной её уже стояло двое косторезов, вооружённых костяными топорами из заточенных человеческих лопаток.

– То мне неведомо, – пожал я плечами. – Но это ведь не всё.