– Ладно, пляшем дальше… – произнёс я, бросая окурок в урну.

Шуршали листы, вздыхали ничего не понимающие зрители, но надо продолжать. И мы продолжали.

– О наследник Эгея, мы молим тебя! – воскликнула Антигона, то есть Ани.

– Что заботит вас? – вопросил я. – Чем вам могу угодить?

– О, дозволь нам взглянуть на могилу отца! – довольно реалистично взмолилась Ани.

– Я не властен, родные, ее указать. – покачал я головой.

– Что ты молвишь, державный владыка Афин? – почти достоверно вопросила Ани.

Выдерживаю паузу, истинно театральную.

– Ваш отец наказал: не давать никому, – заговорил я, – ни коснуться стопой заповедной земли, ни нарушить приветом святой тишины, что страдальца могилу навеки блюдёт. Мне за верность награда – счастливая жизнь и безбольный покой для любимой страны. Наши речи услышал всевнемлющий бог и прислужница Зевсова – Клятва.

– Если так заповедал он волю свою, мы смириться должны, – склонила голову начавшая переигрывать Ани. – Но на родину нас, в древлезданные Фивы, отправь, чтобы там увели бы мы прочь со смертельной тропы наших братьев, единых по крови.

Я и в этом служить вам готов, и во всем, что полезно для вас и отрадно ему, – ответил я ей. – Новозванному гостю подземных глубин. Моё рвенье не знает отказа.

– Да умолкнет же плач ваш, да станет слеза, – возгласил хор. – Есть для смертных закон: что случилось, того не избегнуть.

И мы уходим со сцены.

За кулисами, я пощупал маску, а затем ощутил чувство, будто моё лицо щекочут тысячи пальцев.

– Ах, твою мать! – воскликнул я, когда моё тело будто бы начало ломать под разными углами.

Под взглядами участников постановки, я завалился на спину и издал что-то вроде хрипа или всхлипа.

Тело моё нагрелось, я чувствовал, как теплеет деревянный пол под моей спиной, а конечности подвергаются спазмам, заставляющим их изгибаться под разными углами.

Ослеплённый калейдоскопом крайне неприятных ощущений, я не увидел, как кто-то подошёл ко мне и попытался снять с меня маску. Раньше маску можно было снять, но сейчас она прилипла к моему лицу намертво.

– Я не могу её снять! – воскликнула Ани.

Собираю остатки своей воли и перебарываю хаотичные конвульсии рук, после чего крепко хватаюсь за маску и сдираю её с себя. Чувствую, как по коже потекла тёплая кровь.