Выдыхаю облегчённо, потому что спазмы и болевые ощущения резко прекратились, ровно в тот момент, когда я сорвал с себя маску.

Поднимаю маску и вижу, что символы в верхнем левом углу изменились, точнее, стали короче.

«II – Тесей, сын Посейдона» – это всё, что там было написано. Снова зелёным цветом, что должно свидетельствовать о «необычном» потенциале.

– Ещё бы, сука… – тихо произнёс я и начал подниматься на ноги.

– Лежи, пока не придёт врач! – придержала меня Ани.

– Я в порядке, – встаю на ноги. – Но масочку надо придержать…

Ажиотаж не укрылся от немногочисленной публики, которая взволнованно переговаривалась где-то на фоне.

– Я верила, что у тебя всё получится, – зашла за занавеску бабушка. – Только, как всегда у тебя бывает, через жопу.

– Кто же, кроме бабушки, поддержит в такие моменты? – патетическим тоном вопросил я.

– Я это говорю к тому, чтобы ты завершил дело, а не «придержал маску», – произнесла Агата Петровна. – Надевай. Маска Тесея – это то, что твоё по праву. Ты должен это сделать.

Так-то она права. Легче всего мне было бы ждать непонятно чего, собираться с духом, обдумывать и взвешивать риски, терзать себя до тех пор, пока не прижмёт по-настоящему… Она меня знает лучше, чем остальные.

Делаю глубокий вдох и надеваю маску.

Только сейчас понимаю, что маска Тесея холодная, потому что изготовлена из серого цвета металла. Это не дерево, как было в случае с маской Наполеона. Это бронза или медь.

Маска жадно впилась в мою кожу, после чего вновь начался нестерпимый зуд.

– Смотрите! – поражённо воскликнул Михаил Михайлович, невежливо тыкая в мою сторону указательным пальцем.

На этот раз, я сумел устоять на ногах, потому что в тот раз упал больше от неожиданности. Ноги, упирающиеся в пол, не подвергались конвульсиям, а руки, как оказалось, взять под контроль довольно не трудно.

Разворачиваюсь и смотрю в зеркало, находящееся здесь специально, чтобы поправлять костюмы и грим. И вижу я некоторые метаморфозы, происходящие с моим телом.

Зуд вызывало преобразование мышц: я никогда не был прямо крепкого телосложения, поэтому сейчас, с большим удивлением, видел, как надуваются объёмные бицепсы, трицепсы, грудная клетка раздаётся вширь, а где-то внутри нарастает ощущение всемогущества.

Туника, в первом приближении походившая на нечто античное, лопнула и открыла вид на бугрящиеся мышцы торса.

– Смотреть здесь не на что, почтенные мужи, – произнёс я и сам удивился.